суповой рекламы. И я поклялся, что он так получит от меня, что мало не покажется.
ГЛАВА 8
— Боже мой!
Ромарио спрыгнул с кресла, взял меня за руку и помог лечь на софу.
— Что… что случилось?
— Я нашел «армию». — Мой голос звучал так, будто я говорил под водой. — Принеси бутылку водки и вызови «скорую».
Врач скорой помощи, закрывая через час свой саквояж, сказал:
— Срочно на рентген. Вам надо бы лечь в больницу. Если хотите, я вызову машину.
— Вы подозреваете перелом?
Он пожал плечами.
— Из-за отека ничего не могу сказать определенного. Как это вас так угораздило?
— По собственной глупости.
— Выглядит так, будто по вам случайно проехал каток.
— Не каток, а кастет, и вовсе не случайно.
— Ах, вот как. — Он прокашлялся. — Ну что же. Если не хотите в больницу, положите лед на голову.
Врач ушел. Я поручил Ромарио сбегать в супермаркет за углом и купить алкоголь и упаковку супа Аренса, а сам заснул. Проснувшись через два часа, я увидел, что Ромарио сидит у меня в изголовье и прижимает к щеке кухонное полотенце, в которое завернут лед.
— Ну как ты? — спросил он.
Я хотел ответить, но не смог, лишь помахал рукой — дескать, так себе.
— Как только придешь в себя и сможешь встать, я вызову такси и отвезу тебя в больницу. Кстати, супа, который ты заказывал, не было. Но думаю, сейчас у тебя все равно нет аппетита. Подождем, что покажет рентген. Я имею в виду, не потребуется ли операция.
Я наблюдал, как он с озабоченным видом осторожно держит полотенце со льдом так, чтобы оно не царапало мне щеку. Вскоре я снова заснул.
Было чуть больше десяти часов, когда мы вернулись из больницы. Переломов не было, но обнаружились множественные травмы, как выразился врач. Что он под этим подразумевал, я не понял. На голову мне наложили повязку, сделали обезболивающий укол и велели на следующий день не вставать с постели. Пока я пытался устроиться вместе с минералкой и пультом от телевизора на софе, Ромарио готовил на кухне блюдо, которое купил по дороге домой в круглосуточном магазине. Из кухни доносились запахи сгоревшего масла. Я откинулся на спину и включил телевизор.
Поев и еще раз поинтересовавшись у Ромарио, почему он все-таки стал поваром, я рассказал ему об утренних событиях в фирме Аренса. Он сидел передо мной в позе, в какой обычно сидела моя бабушка, слушая мои рассказы: зажав руки между коленями, энергично кивая головой в самых интересных местах повествования, но при этом бросая критический взгляд на мою все еще полную тарелку.
— Все это означает, — заключил я, — что сегодня тебе предстоит бессонная ночь.
Ромарио помедлил. Видимо, мой рассказ внушил ему опасения, что привычный распорядок дня, в котором сну уделялось немаловажное значение, будет нарушен.
— Это почему же? — спросил он.
— Да потому, что Аренс мог выяснить, кто я и где живу, и вполне способен нанести мне визит.
Ромарио скептически хмыкнул:
— Ну и что? Мы его хорошо встретим.
— Тогда разбуди меня. У меня есть старая винтовка и пистолет. Если они сюда ворвутся, весь квартал будет на ногах, и полиция тоже будет здесь.
Своей здоровой рукой Ромарио стал собирать посуду.
— Как ты узнал, что Аренс связан с «армией»?
— Я ничего не знал, просто пошел немного прощупать его, и вдруг все обнаружилось само собой.
Ромарио отнес посуду в кухню, и некоторое время возился там. Потом он вернулся с двумя мисками мороженого, протянул одну мне, сел в кресло и начал медленно ковырять ложечкой.
— Ладно, Ромарио, вижу, ты хочешь что-то сказать. Выкладывай.
— Видишь ли… Когда на прошлой неделе все началось, я думал, что это обычный рэкет. Ты меня знаешь. Я не из трусливого десятка. Из восьми наездов — после того, как исчезли Шмитцы, — пять я отбил точно.
Что касается таких дел, то Ромарио, действительно, трусом не был, и меня, кстати сказать, это немного удивляло. Как-то раз я наблюдал, как он вел себя с двумя боевиками, которые пытались устроить ему разборку в присутствии посетителей. Его действия напоминали поведение благородных девиц из семей крупной буржуазии, которым взбрело в голову познать мир за пределами своих особняков с гостевыми туалетами и теплыми полами: оказавшись в опасной ситуации, они, движимые страстью к приключениям и благодаря присущей им наивности и высокомерию, выходили из нее сухими из воды. Нечто подобное происходило и с Ромарио, с той лишь разницей, что он обращался с бандитами, строя из себя дурачка и объясняя им, что ему неоткуда взять такие деньги и что они мешают ему обслуживать клиентов. После получасовых пререканий они обычно оставляли его в покое, выпив на халяву пару стаканов паршивого «Ламбруско».
— Я думал, — продолжал он, — что если у меня есть пистолет и я немного умею стрелять, то смогу от них отбиться. Большинство наездов отбить нетрудно, ну а если не удается и есть бабки, чтобы заплатить, то приходится отстегивать. Вот только эта долбаная «армия» требовала слишком большую сумму, поэтому я попросил тебя о помощи. Сейчас, если, конечно, со страховкой не будет проблем, думаю, что лучше было бы заплатить. Советую, отдай ты им тачку, и все будем квиты.
— Вон как ты заговорил! А как я отдам им двух покойников?
— Объясни Аренсу, как было на самом деле. Скажи, мол, так и так, вынужденная самооборона. У них это обычное дело.
— Но я-то не из их компании. Ты что, забыл, что они сделали с моей вывеской? Кто мне за это заплатит?
Ромарио слегка пожал плечами и вдруг замялся. Возможно, он думал, что моя расквашенная физиономия — сущий пустяк, и пытался уговорить меня выйти из игры. У него был план получить страховку, на время лечь на дно, а потом, когда все уляжется, попытать счастья в другом месте. То, что я не собирался сдаваться, а он волей-неволей был замешан в эту историю, могло нарушить все его планы. Вот так мне представилась сейчас его трогательная, на первый взгляд бескорыстная, забота, которой он меня окружил.
Зазвонил телефон. Ромарио, обрадовавшись, что прервался наш разговор, вскочил и подал мне аппарат, потом исчез на кухне. Я взял трубку.
— Алло?
— Привет, Каянкая, — зарычал мне в ухо довольный голос Слибульского, — слышу по голосу, что ты нашел бандитов и они угостили тебя бетонной дубинкой по морде. — Он радостно расхохотался. Для меня, проведшего унылый вечер с заботливой бабусей по имени Ромарио, его звонок был глотком свежего воздуха. — Что с тобой? Трахался с Деборой под вентилятором и схватил насморк?
— Я нашел этих долбаных «армейцев», и они угостили меня бетонной дубинкой по морде.
— Что, правда? Не шутишь?
Я вкратце рассказал о случившемся и о том, что после укола мне стало немного лучше.
— У тебя что, на лице повязка?
— Хм.
