Ольга Седакова в Журнальном зале 1997-2011

23 Inf. XIII, 72.

24 De vulgari eloquentia (п ОБТПДОПН ЛТБУОПТЕЮЙЙ), I, 5.

25 De V. E., I, 4.

26 “ЪБФПЮЕООБС НПМОЙС…”

27 Inf. XIV, 30.

28 лБЛЙН С ВЩМ ЦЙЧПК, ФБЛПЧ С Й НЕТФЧЩК.

29 лБЛЙН С ВЩМ ЦЙЧПК, ФБЛПЧ С Й НЕТФЧЩК. /еУМЙ аРЙФЕТ ХФПНЙФ УЧПЕЗП ЛХЪОЕГБ, Х ЛПФПТПЗП, / ТБЪЗОЕЧБООЩК, ПО ЧЪСМ ЪБФПЮЕООХА НПМОЙА,/ ЛПФПТПК С ВЩМ Ч РПУМЕДОЕК ДЕОШ УТБЦЕО; / ЙМЙ ЕУМЙ ПО ХФПНЙФ ДТХЗЙИ ЛХЪОЕГПЧ, ПДОПЗП ЪБ ДТХЗЙН, / Ч нПОЗЙВЕММП Ч ЮЕТОПК ЛХЪОЕ / ЛТЙЮБ: “оХ ДБЧБК, чХМЛБО, ОБ РП-

НПЭШ, ОБ РПНПЭШ!”/ ЛБЛ ПО ДЕМБМ Ч ДЕОШ жМЕЗТЙКУЛПК ВЙФЧЩ, / ЮФПВЩ НЕФБФШ Ч НЕОС УФТЕМЩ УП ЧУЕК УЧПЕК УЙМПК, /Й ФПЗДБ ОЕ РТЙДЕФУС ЕНХ ТБДПЧБФШУС УЧПЕК НЕУФЙ.

30 иПЮХ С, ЮФПВЩ чБН ВЩМП ЙЪЧЕУФОП: /МЙЫШ ВЩ УПЧЕУФШ НПС НЕОС ОЕ ХЛПТСМБ,/ Б ЮФП ДП жПТФХОЩ, С ЗПФПЧ Л МАВПНХ ЕЕ ЦЕМБОЙА. / оЕ ОПЧПУФШ ДМС НПЙИ ХЫЕК ФБЛПК ПТБЛХМ: / ФБЛ ЮФП РХУФШ ЛТХФЙФ жПТФХОБ, ЛБЛ ЕК ХЗПДОП, УЧПЕ ЛПМЕУП, / Б НХЦЙЛ — УЧПА НПФЩЗХ.

Source URL: http://magazines.russ.ru/continent/2008/137/se22.html

* * *

Журнальный зал | Знамя, 2009 N7 | Ольга Седакова

Об авторе | Ольга Александровна Седакова — поэт, филолог, доктор богословия, старший научный сотрудник Института истории и теории мировой культуры (МГУ), старший научный сотрудник “Солженицынского Фонда” (Библиотеки-Фонда Русского Зарубежья). Член Русского ПЕН-центра, автор 29 книг стихов, прозы, переводов и филологических трудов. Последняя публикация в “Знамени” — № 4 за 2008 год.

От автора | В нашей жизни — и в той, которую я наблюдаю вокруг, и в той, о которой можно узнать из истории, — есть какая-то фундаментальная странность, мучительно неподдающаяся объяснению. Об этом я думала много лет и долго не могла понять, в чем дело. Мне хотелось найти какое-то обоснование, какую-то почву, из которой эта странность растет. Вот этой почвой и оказалось отношение к злу: точнее, отношения со злом. Мой разум это решение удовлетворяет, читатель волен с ним спорить. Отношение к злу (или со злом) — это не “философский вопрос”, это самый непосредственный и интимный вопрос нашей жизни, прежде всего личной жизни. Непосредственной причиной для того, чтобы собрать разрозненные наблюдения и дневниковые записи в какой-то общий текст, стало для меня приглашение на конференцию “О мирном и непримиримом противостоянии злу в церкви и обществе”, которую в сентябре 2005 года в Москве организовал Свято-Филаретовский православно-христианский институт. На основании доклада, который я там сделала, и написана эта работа.

Ольга Седакова

“Нет худа без добра”

О некоторых особенностях

отношения к злу в русской традиции

Тема, которую я решила затронуть, трудная и даже пугающая. Размышления и наблюдения, которые приходят мне в голову, пугают меня саму. Во всяком случае, я прошу не относиться к ним как к каким-то категорическим утверждениям. Скорее, это вопрос, который стоит передо мной уже многие годы.

Слова, которые я выбрала для названия этих размышлений, “Нет худа без добра”, — всем известная русская пословица. На мой вкус, это пословица незатейливая, не претендующая на какое-то чрезвычайное философское обобщение. Есть немало похожих, например: “Не было бы счастья, да несчастье помогло”. Это, как я понимаю, вовсе не моральная сентенция, а словесный жест, легкое утешение: дескать, ничего, не унывайте, “take it easy!”, “never mind!” или же удивленная констатация: “а что-то в этом было!”, “оne can take advantage even of misfortune!”. (Я подбираю английские соответствия, поскольку вскоре нам придется обсуждать английский перевод этой пословицы). “Худо” здесь, несомненно, — “несчастье”, “беда”, а не “зло” как моральная категория. Впрочем, эта пословица существует и в другой форме: “Нет зла без добра” — и именно в этой форме употребил ее Пушкин в “Истории Пугачевского бунта”, рассуждая о том, что бунт ускорил проведение некоторых необходимых административных преобразований. В такой форме это звучит как будто серьезнее, но с большой уверенностью можно предположить, что “зло” здесь, как в древнерусском и церковнославянском языках, означает скорее “беду”, “несчастье”, а не этическую реальность.

Внимание мое к этой пословице привлек Иосиф Бродский, который посвятил ей пространные рассуждения в своем (написанном по-английски) автобиографическом эссе “Less Than One” — “Меньше единицы”. “Нет худа без добра” он перевел так: “There is no Еvil without a grain of Good in it — and presumably vice versa”. Если перевести перевод Бродского назад на русский, получится так: “Нет зла без крупицы добра внутри него — и, вероятно, наоборот (то есть нет добра без капли зла в нем. — О.С.)”. Мне кажется, что переводит (то есть толкует) Бродский эти слова неверно. Пословица вовсе не имеет в виду того, что “худо” несет “добро” внутри себя: скорее “добро” может оказаться его последствиями или сопровождать его. Житейскую мудрость такого рода мы, вероятно, найдем в пословицах любого языка. Точное соответствие — в латинской пословице: “Malum nullum est sine aliquo bene”. Английский словарь в качестве соответствия нашей пословице дает: “Every cloud has a silvеr linen” — дословно: “У каждой тучи есть серебряная подкладка”. Сразу же возражу и предположению Бродского, что возможно обратное утверждение, то есть: “У каждой серебряной подкладки есть туча”. Такие геометрические преобразования возможны “только в мире спекуляции”, как заметил Т.С. Элиот. Такой скепсис — и такая симметричность — совсем не в духе фольклорной мудрости, это взгляд поздних моралистов вроде Ларошфуко. Мы знаем прямое отрицание такой обратности, выраженное, среди другого, в пословице: “Ложка дегтя портит бочку меда” (попробуйте перевернуть: “Ложка меда услаждает бочку дегтя”!). Фольклорный мир вообще (как видно из его сюжетов) не мирится с идеей некоей всеобщей подпорченности бытия. В бочке меда не должно быть ни пол-ложки дегтя! Если практическая народная мудрость (можно предположить, в пословицах любого народа) советует искать в “худе”, в “несчастье”, в том, что нам не по душе, что-то доброе — то она никак не предлагает признать “хорошим” то, в чем есть хотя бы малая примесь дурного. Что, я думаю, вполне реалистично. “Хорошее” и “плохое”, “польза” и “вред” в реальности не находятся в симметрических отношениях (наподобие символической картинки Инь и Ян), и житейская мудрость обыкновенно знает это до всякой метафизики.

Однако самое существенное в истолковании нашей пословицы то, что Бродский понимает “худо” и “добро” как этические категории — и, таким образом, видит в ней утверждение самого общего характера. Бродский полагает, что эти слова выражают какое-то особое знание, которое Россия обрела “благодаря