что у финнов кресты синие. А вот бомбардировщик какой-то незнакомый. Точно! Это английский бомбардировщик Бристоль 'Бленхейм', закупленный финнами в конце тридцатых. Ничего я про него почти и не помню. Две огневые точки, что ли, скорость близко к пятистам, если я не ошибаюсь… Вроде – устойчив к повреждениям. Во всяком случае, нашим 'ишачкам' в финскую сбивать их было трудно. Естественно – с их- то 'ШКАСами'. Ничего, у нас калибр оружия покрупнее будет. Значит, все же финны… Навряд ли немцы будут прикрывать финский бомбер. А это, скорее всего, и не бомбер вовсе. А разведчик. Ну, да ладно. Хватит думать – трясти надо!
— Семерка, выходи вперед. Я прикрою. Будешь атаковать. Все, что планируешь делать, говори мне. Может, что и посоветую. Давай – вперед! Кир, внимание, — мессы твои. Хотя… Оставь и для семерки одного.
Истребитель Василия прибавил скорость и бодро выскочил вперед.
— Звену! Продолжаем набор, расходимся с противником правым бортом и загибаем крючок. Атака сзади от солнца! — дал своё первое ЦРУ[11] Василий.
Грамотно и правильно. Молодец Вася! Финны нас, по-моему, еще не видят. Нас-то радар навел, мы их ждали и искали, а они никого не ждут. Да и надоело, наверное, в дымку-то пялиться. Ну, увидят потом, конечно… Но поздно уже будет.
— Семерка, не увлекайся, не увлекайся… Достаточно высоты. Загибай…
— Звену – заходим. Огонь по готовности!
— Поправка! Второй паре бить по истребителям, бомбер не трогать. Как поняли? — это все-таки я влез. Уж больно я хотел, чтобы Василий сам завалил 'Бленхейма'.
— Принял…
— Принял!
— Кир, страхуй!
— Готов…
Ну, Вася, давай… давай! Начинай, пора уже… И Вася не подвел. Заложив красивую и чистую линию виража, истребитель с бортовым номером '7' вышел в заднюю полусферу финнов. Мы почти мгновенно сблизились с разведчиком, и Василий открыл огонь.
— Держи трассу, Вася! Держи – не жалей! Бей в корень крыла.
Какой там! Вася так удачно влепил 'Бленхейму', что практически сразу зажег его. Густо дымя и полыхая длиннющим факелом пламени, разведчик медленно пошел вниз. Сейчас прыгать будут. Я посмотрел через плечо – точно, посыпались!
— Правый боевой! — грамотно Васёк командует. Именно правый, на солнце. А вот за своим хвостом не следит. Чересчур доверяет ведомому. То бишь мне. Неправильно – надо самому смотреть! Тогда бы увидел, что вторая пара звена развалила на куски ведомого 'месса' и пошла за нами, не тронув ведущего. Кирилл продолжал висеть на высоте, контролируя все это чудское побоище.
— Семерка, бери месса!
Обделенный нашим вниманием 'Мессершмитт' все же пришел в себя после неожиданной атаки и попытался спрятаться в облачности. Вот тут Кир его и отсек парой очередей. Месс заполошно заметался и бросился бежать.
— Вася, бери его! Уйдет в пике ведь!
Вася пошел на пересечку, неудобно стрелять с этого ракурса, но – надо.
— Не спеши… вынос полтора корпуса, а потом – правь по трассе.
Очередь пошла. Мало упреждение! Трасса прошла за хвостом месса, и он ее, похоже, не заметил.
Вторая трасса… Мимо! Третья – попал! От месса полетели клочья протектора бензобаков, он 'запарил' белым паром из пробитых радиаторов.
— Есть, Вася! Молодец! Клади его в землю, а то мы на их территории.
Но финн не стал ждать, когда его убьют в кабине, и прыгнул. Ну, живи, суомилайнен. Повезло тебе.
— 'Наседка', свет мой, зеркальце, скажи…
— Гром, прекратите неуставные сигналы. Вокруг вас чисто.
— Спасибо, 'Наседка' – я был сконфужен. Что-то я развеселился. Ведь сам же всегда строго выговаривал летчикам за болтовню в эфире. Наверное – за Васю обрадовался.
— Семерка – займи свое место. Молодец! Все сделал на 'Отлично', — идем домой…
После посадки, оставив счастливого Васю рассказывать улыбающимся летчикам о том, как он строил атаку, как заходил и стрелял, я нашел нашего НШ.
— А что, Федор Тимофеевич, придется нам на Василия представление писать! Ведь это его третий и четвертый сбитый. Да еще в одном бою. Заслужил он свой орден, как есть заслужил. Как мыслишь-то?
— Да представление написать – это не вопрос… Напишем, конечно. А вот скажи мне, командир, как долго ты полковника на побегушках держать думаешь, а? Не дело это. Он старший офицер, знания и опыт кое-какой у него есть, полком командовал. А тут таксистом каким-то работает… Слетай туда, мотнись сюда… Не дело это. Хватит ему за твоей спиной сидеть! Ему взрослеть надо, мужчиной становиться, ясно?
— Да мне-то ясно, Федор Тимофеевич… А вот ясно ли это Василию Сталину – вот в чем вопрос… Но ты прав. Я с ним серьезно поговорю. А представление ты готовь. Я подпишу – и фельдсвязью в Москву. Он этот орден честно заслужил, вот так-то!
— Кто бы спорил… — пробурчал НШ и вновь зарылся в бумаги.
— Посыльный! Полковника Надеждина ко мне!
Через несколько минут прибежал довольный Васёк.
— Пошли, Вася, прогуляемся в лесок. Воздухом подышим, поговорим…
Наш разговор я тут приводить не буду. Непростой разговор сложился, трудный. Как я понял, Василий на 'вольные хлеба' не торопился. С нами ему было удобно – за ним был контроль и присмотр. В то же время, его здесь по-своему ценили и уважали. Причем – искренне. Его это абсолютно устраивало. И еще… Он хотел полностью обелить свое имя в глазах отца. Показать, что Василий Сталин не пьянь офицерская, а летчик и боец. Не знаю, любил ли он его, боялся ли, но уважал – это точно. Да и любил, по-моему, тоже. Все же отец…
В конце концов, мы договорились так – сделаем еще пару-тройку боевых вылетов, освоится Василий в боевой обстановке, окрепнет как авиационный командир, и будем докладывать в Москву. Возврата к прошлым пьянкам-гулянкам больше не будет. Это Сталин-младший мне твердо обещал.
Глава 16
Так прошло пять дней. Эскадрилья освоилась на фронте, к летчикам вернулись наработанные, но подзабытые за время пребывания в госпиталях и в тылу боевые навыки. Да и сами они немного изменились. Движения стали резче и чётче, появилась постоянная настороженность, даже на земле они постоянно держали в поле зрения обстановку вокруг. Прекратились проблемы с подъемом. Теперь летчики вскакивали, едва наш старый 'манагер' откидывал брезентовый полог палатки. На завтраке уже слышались шутки и подначки, летчики были бодрыми и активными. Новый день сулил новые вылеты и воздушные бои.
А бои, надо сказать, были успешными. Отличились 'лос бандитос' – в одном из вылетов звено капитана Извольского пришло на помощь фронтовым летчикам, которых зажали восемь 'Фокке-Вульфов' из JG-54. Наши, по наработанной еще над Курской дугой схеме, провели удар всем составом звена, приземлив сразу двух 'зеленых жоп', а потом, распавшись на пары, разыграли комбинацию 'поддавки', и Юрка Лесных сбил еще одного фашиста, которого пара Кира выложила ему на вираже, как мишень в стрелковом тире. Немцы бежали.
Были успехи и у звена 'чекистов'. Они еще раз поймали над 'железкой' фашистов. На этот раз шла группа 'Ю-87' с прикрытием из шести 'зеленых'. Наши, естественно, ударили по бомбардировщикам, сбив
