Ранильду — сестрину сыну,— Который не слишком усердно служил Королю, своему господину. С племянником — сестриным сыном — вдвоем Стали они совещаться, Как заставить им короля С жизнью своей распрощаться. Назавтра, служа за столом королю, Ранильд, паж немудрящий, Стал дивиться, сколько сейчас Оленей и ланей в чаще. «Я место приметил! Поедем, король, И сам убедишься ты, право, Каких благородных животных полна Зеленая эта дубрава!» Датский король собирался на тинг — Заняться делами державы. В город Виборг лежал его путь, Мимо зеленой дубравы. «В городе Виборге мне, молодцы, Ночлег приготовьте на славу! Если Ранильд, мой паж, не соврал, Я с ним поскачу в дубраву». Эрик вперед послал молодцов, А сам повернул на опушку. Ему и не снилось, что паж норовит Его заманить в ловушку. В погоне за дичью замешкались так, Что день померк уходящий. Стал постепенно сгущаться мрак, И ночь их застала в чаще. Датский король побороть не мог Возросшей тоски и тревоги. Воскликнул он: «Помоги мне бог! Во тьме я сбился с дороги». Король огляделся — в густых кустах Домик стоит недалече. Хворост пылает в его очаге, Горят восковые свечи. Он обнял деву, открывшую дверь, Охвачен душевной смутой, И стала она казаться ему Желанней с каждой минутой. Он обнял деву, открывшую дверь. Глаза ее дивно блестели. Король сказал ей: «Сегодня со мной Уснешь ты в одной постели!» В ответ услышал он сладостный смех, Глаза излучали сиянье. «Эрик Датский, сперва расскажи О своем последнем деянье!» «Коль скоро дано тебе это знать, Ты можешь провидеть и дальше! Долго ли жить мне осталось, ответь, Прекрасная дева, без фальши!» Пленителен был ее сладостный смех, Темна и загадочна речь: «Спроси про это железный крючок, На котором подвешен твой меч». Исчезла, растаяла женская стать, И свечи, и хворост горящий. В объятьях пытаясь ее удержать, Очнулся он в сумрачной чаще. Сказал ему Ранильд: «Мой господин, Замешкались мы допоздна. Нам из лесу выбраться нужно скорей,
