Дж. Харшоу».
— Беги к своему командиру, сынок, покажи ему это и скажи, пусть внимательно читает правила организации официальных приемов для гостей с других планет.
Чиновник так и ушел с открытым ртом. Он вернулся в сопровождении более высокого чина. Последний веско сказал:
— Доктор Харшоу, я старший церемониймейстер Ларю. Вам действительно нужна половина стола? Мне казалось, что ваша делегация не так многочисленна.
— Это никого не касается.
— Посмею возразить: это касается меня. Мне негде рассаживать участников. Должны присутствовать почти все высшие государственные деятели. Если с вашей стороны будет кто-то еще — хотя вы об этом не предупреждали, — я распоряжусь поставить еще один стол позади вас и мистера Смита.
— Нет.
— Прошу прощения, боюсь, что да.
— Боюсь, что просить прощения придется мне. Если Марсу не предоставят половину главного стола, мы уходим. Доложите Генеральному Секретарю, что вы сорвали переговоры, проявив неуважение к Человеку с Марса.
— Простите, мне это не послышалось?
— Отнюдь.
— Оригинальная шутка.
— Мне не до шуток, сынок. Смит либо правитель другой планеты, прибывший с официальным визитом к правителю нашей планеты и получающий все положенные почести, либо он просто турист и таковых не получает. Как хотите. Оглянитесь, посчитайте государственных деятелей высшего уровня, разве все они явились бы на прием к туристу?
Ларю пробормотал:
— В истории не было прецедента…
— Вот вошел глава делегации Республики Луна. Попробуйте сказать ему, что в истории не было прецедента. Не забудьте пригнуться: у него вспыльчивый характер и молниеносный хук. Сынок, я старый человек, я плохо сплю и не мне учить тебя твоему делу. Передай мистеру Дугласу, что мы поговорим с ним в другой раз, когда он будет готов оказать нам достойный прием. Пойдем, Майк. — Харшоу стал выбираться из-за стола.
— Что вы, что вы, доктор, — поспешно остановил его Ларю, — мы сейчас освободим вашу половину. Я что-нибудь придумаю.
— Так-то лучше, — все не садился Харшоу. — А где марсианский флаг? И как насчет почестей?
— Боюсь, что я вас не понял.
— На каком языке мне с вами разговаривать? Смотрите: за спиной Генерального Секретаря поставили Знамя Федерации. Почему на нашей стороне ничего нет?
Ларю заморгал.
— Должен признаться, вы меня захватили врасплох. Я не знал, что у Марса есть флаг.
— У Марса действительно нет флага. Но есть же у планеты какой-то другой символ государственности. («Что у них там есть, я сам не знаю, но к делу это не относится».) Я облегчу вам работу. Мириам, лист бумаги, — Харшоу начертил прямоугольник, внутри — традиционное изображение Марса — кружок со стрелкой, направленной в правый верхний угол. — Фон сделайте белым, изображение Марса — красным. По-хорошему это следовало бы вышить шелком по шелку, но за недостатком времени сделайте это скаутским методом: краской по простыне. Вы были скаутом?
— Да, очень давно.
— Отлично, значит вы знаете девиз скаутов. Как же насчет почестей? Вы будете играть гимн, когда войдет Секретарь?
— Конечно.
— Тогда следом за гимном вы должны сыграть что-нибудь в честь Марса.
— Что же? Даже если у марсиан есть гимн, мы его не знаем. Не требуйте невозможного, доктор Харшоу!
— Я никогда этим не занимался, сынок. Мы пришли на скромную конференцию, которую вы превратили в балаган. А в балагане должны быть клоуны и слоны. Я понимаю, что вы не умеете играть марсианскую музыку. Значит, сыграйте что-нибудь на космическую тему, например, «Симфонию девяти планет». Возьмите оттуда тему Марса. Можете не полностью, достаточно того, чтобы присутствующие узнали, какое произведение звучит.
Ларю задумался.
— Пожалуй, это возможно. Но, доктор, могу ли я позволить себе такую импровизацию в почестях правителю? Я боюсь, что у меня нет на это полномочий.
— И смелости, — горько заключил Харшоу. — Что ж, нам не нужен балаган. Передайте мистеру Дугласу, что мы придем, когда он не будет так занят. Мне было приятно с тобой побеседовать, сынок. Буду рад поговорить с тобой в следующий раз, если тебя к тому времени не уволят. — Харшоу опять стал выбираться из-за стола, делая вид, что он настолько стар и слаб, что не может встать со стула.
— Доктор, не уходите, пожалуйста, — взмолился Ларю. — Генеральный Секретарь не придет, пока я не сообщу ему, что все готово. Пожалуйста, подождите, пока я все устрою. Ладно?
— Ладно, — проворчал Харшоу. — И последнее, пока вы здесь. Я краем уха слыхал, что астронавты с «Чемпиона» хотят присутствовать на конференции. Они друзья Смита, поэтому пропустите их, пожалуйста. На нашей половине достаточно места, чтобы их посадить. — Харшоу вздохнул и потер поясницу.
— Хорошо, сэр, — неохотно согласился Ларю и ушел.
Мириам прошептала:
— Босс, уж не стойками ли на руках вы повредили себе спину?
— Замолчи, девчонка, не то побью!
Джубал с удовлетворением оглядывал зал, в котором все прибывало высокопоставленных особ. Он специально сказал Дугласу, что «хотел бы провести спокойную беседу в неофициальной обстановке». Он знал, что на это заявление, как мухи на сладкое, слетятся власть имущие и жаждущие власти. Теперь (Джубал был уверен) все эти набобы будут смотреть на Майка как на правителя суверенной державы и ловить каждое его слово. А после этого пусть они попробуют усомниться в его правах!
Тем временем Сэмфорт пытался выгнать репортеров, а несчастный помощник церемониймейстера бегал, как клуша, которая не может сосчитать цыплят. Народу в зале становилось все больше, и Джубал решил, что Генерального Секретаря ждать раньше одиннадцати часов не стоит. Очевидно, в течение этого часа Генеральный Секретарь хотел провести предварительную встречу, от которой Харшоу отказался. Впрочем, задержка была на руку Джубалу.
Вышел лидер Восточной Коалиции. Сегодня мистер Кунг не возглавлял свою делегацию; согласно протоколу, он являлся ее рядовым членом, но Джубал не удивился, увидев, что помощник церемониймейстера все бросил и поспешил усадить политического противника Дугласа на соседнее с оставленным для Генерального Секретаря место. Джубал укрепился во мнении, что Дуглас не дурак.
Вошли Нельсон и ван Тромп с «Чемпиона». Майк захлебывался восторгом. Джубал обрадовался, что парень повел себя естественно и не сидит перед камерами, как чучело. Харшоу использовал замешательство, чтобы пересадить членов своей делегации. Он посадил Майка напротив стула Генерального Секретаря, а сам сел слева от Майка, чтобы подсказывать ему, что делать. Поскольку у Смита были весьма туманные представления о том, как вести себя в обществе, Джубал договорился с ним об условных сигналах, вроде тех, которые подают лошадям. Правда, Майк был умнее, чем лошадь, и выучил все сигналы за пять минут.
Махмуд отошел от товарищей по экипажу и обратился к Харшоу:
— Доктор, капитан и доктор Нельсон также приходятся братьями нашему брату. Валентайн Майкл хотел закрепить наше братство исполнением ритуала. Я попросил его подождать. Вы согласны?
— Конечно. Не здесь же распивать воду, — «Черт, сколько у Майка братьев?» — Может, после конференции поедем ко мне? Перекусим, поговорим?
— Вы оказали мне честь, спасибо. Я думаю, капитан и доктор не откажутся от вашего
