— Алле?.
— Изя, ты?
Работая на переднем крае науки и техники, Лев Поликарпович до седых волос не утратил счастливой способности изумляться и благоговеть — будь то чудеса природы или проявления человеческого гения. Вот эта трубочка, например. Меньше пачки сигарет, а возможностей!..
— На обочине загораем, а зохен вэй! — Чувствовалось, что Изя в отличном настроении и улыбается в трубку. — Все говорят, что у нас свободная страна! Так я тебе скажу, что это у вас свободная страна! Формальностей ноль, пограничники даже не посмотрели в нашу сторону, таможенники встретили как родных. В общем, пролетели, точно гусиное дерьмо. Теперь ждём только тебя, шлимазол[65].
Как видно, девятизвёздочный слово своё сдержал и действительно дал американцам зелёную дорогу.
— Жди, сейчас будем. — Звягинцев отключился и вернул телефончик Скудину:
— Пора. они уже на месте.
И неловко полез внутрь мрачной, воняющей соляркой бронированной коробки. Кудеяр вздохнул и запрыгнул следом, кивнув старшему прапорщику, всё ещё возившемуся с генеральским отродьем:
— Василий, давай грузи его и поехали.
— А то ты бы, может, поблевал? — посоветовал Грызлов. — Два пальца в рот — и вперёд, милый, тут сразу и полегчает…
Ивану немедленно вспомнился анекдот про заболевшего «металлиста». Мать рядом суетится, переживает: «Сыночек, ну как же тебе помочь? Давай в сковородку поварёшкой побью? Цепями над тобой погремлю?..» — «Мама, — отвечает страдалец, — поставь „Модерн Токинг“, может, хоть стошнит…»
Увы, все попытки старшего прапорщика вернуть Эдика к жизни потерпели полный провал. Вздохнув, Василий втащил генеральского сына внутрь, залез сам и. громыхнул крышкой люка:
— Петро! Трогай! Товарищ подполковник, мы куда?
— К выезду на трассу. Там…
Иван не договорил. Петро тронул, и все слова сразу потонули в грохоте. Восьмиколесный монстр вздрогнул, заревел моторами и с удивительным проворством покатил по асфальту, великолепный и решительно неудержимый.
— Вот тут шлемй припасены, по одному на каждого. Надевайте, пожалуйста, а то железо-то, оно твёрдое… — Поясняя свою мысль больше жестами, чем голосом, Грызлов самолично нахлобучил на Эдика зелёную армейскую каску, приподнял ему голову и застегнул ремешок, — Покемарь, покемарь, малый, потом мы тебя спиртиком-то поправим… Живо оклемаешься…
Снаружи, из-за бронированных бортов, то и дело слышались взвизги автомобильных гудков, лязг железа, надрывный писк тормозов — нет, конечно, производил их не БТР, а окружающий автотранспорт, имевший глупость выехать на одну с ним дорогу. Петро, похоже, знал одну только педаль газа. И маневрировал по принципу: главное, чтобы рядом не было другого БТРа.
«Ну, Гринберг, гад, погоди…» Скудин открыл бронеплиту окна и, с облегчением увидев, что поворот на трассу уже совсем рядом, скомандовал:
— Василий, малый ход, американцев не задави! Остановишься у рекламы!
— Эй, Петро! Стопори у рекламы! — Грызлов шарахнул кулаком в бронированную переборку, для убедительности продублировал ногой, и БТР резко замедлил свой бег. Если учесть, что тормоза у него были могучие, надо ли описывать, с какой силой вступили в действие законы инерции, распространявшиеся на всю начинку машины. Скажем только, что каски оказались весьма кстати.
— За что, папаша… — Эдик очнулся, брошенный торможением в объятия Виринеи. Зашарил где попало руками… Вот уж действительно «где попало». «Где» оказалось явно где не надо, и «попало» не задержалось. Справедливое возмездие отбросило Эдика обратно на место. — Не надо мне «Ямаху», — жалобно заскулил он, — только уберите эту… эту… — Взгляд у Виринеи был откровенно кровожадный — дескать, дай только повод! — и инстинкт самосохранения не дал ему выговорить в её адрес нехорошее слово:
— Эту… из моего купе… уберите…
— Вот они! Я их вижу! — Звягинцев выглянул в окно и, едва БТР замер на обочине, первым полез наружу. Скудин отправился следом, многозначительно кивнув своим:
— Боря, Глеб, со мной. Василь, остаёшься за старшего, следи за порядком.
Больше всего он боялся, как бы в его отсутствие Виринея не придушила генеральского сынка.
Встреча на Эльбе
Она произошла у огромного железобетонного, сделанного на века и потому устоявшего во всех передрягах сегодняшней жизни лозунга «Летайте самолётами Аэрофлота». Не подлежало никакому сомнению — со временем, когда уже и Аэрофлот окончательно отойдёт в область преданий, бетонный призыв будет выситься всё так же непоколебимо. В настоящий момент возле него фотографировались американцы. Они прибыли на двух «Хаммерах». Для тех, кто не знает: «Хаммер» — это, скажем прямо, джип всех джипов. Это вам не «асфальтовый внедорожник», на глянцевом боку которого хозяин с ужасом высматривает самомалейшую царапинку. «Хаммер» совсем не таков. Это угловатый монстр, способный силой своих колёс взгромоздиться на вертикальную стенку высотой один метр. Говорят, впрочем, будто российский «Комбат» по ряду параметров его умывает. Очень возможно. Вот только с «Комбатом» скорее всего получится, как со всеми нашими техническими чудесами. В одном экземпляре мы можем сотворить такое, что и Америка и Япония от зависти удавятся. Но чтобы много, чтобы всем, кому
— Иська!
— Лёвка!
