- Но не на баскетболе же.
- Разве ты не можешь одновременно и смотреть, и говорить? Если нет, тогда сходи купи мне что-нибудь почитать.
- Не знаю, - я задумчиво раскусил орешек. - Просто он не выходит у меня из головы. Мне его жаль.
- Ну, это не удивительно.
- Что мне его жаль?
- Ты можешь пожалеть и Вилли-Койота.
Вестфал забил мяч левой рукой в одно касание. Команда 'Селтикс' явно проигрывала.
- Малыш в ужасном состоянии, - продолжал я. - Такой тощий. Не способен принимать самых простых решений. Единственное, в чем он уверен, это то, что его родители - сволочи.
- Не столь необычная уверенность для пятнадцатилетнего подростка, вставила Сюзан и взяла еще один орешек.
- Да, но в этом случае мальчишка, пожалуй, прав.
- Ну, утверждать ты еще не можешь, - возразила Сюзан. - Ты провел с ними слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы.
'Феникс Санз' оторвались уже на восемь очков. 'Селтикс' взяли тайм-аут.
- Но я сам все это пережил, - настаивал я. - Я ведь тоже был пацаном. Одежда у него ужасная и сидит ужасно. Он не знает, как вести себя в ресторане. Никто его ничему не учил.
- А что, это так важно - уметь себя вести в ресторане?
- Само по себе это, конечно, неважно. Но это один из примеров, понимаешь? Я хочу сказать, что никто им не занимался. Его ничему не учили, даже самым элементарным вещам. Как одеваться, как есть в общественных местах. Всем было просто плевать на него. Никто не научил его даже правильно себя вести.
'Селтикс' провели вбрасывание. 'Феникс Санз' перехватили мяч и тут же положили его в корзину. Я покачал головой. Только Коузи мог еще исправить положение. Но он уже больше не играл.
- Я не встречала этого мальчика, - авторитетно сказала Сюзан, - но я встречала множество других подростков. В конце концов это моя работа. Ты не представляешь, насколько отрицательно они реагируют в этом возрасте на любые указания со стороны взрослых. Эту фазу развития называют 'эдиповой', и, кроме всего прочего, она отличается тем, что подростки выглядят и ведут себя так, как будто никто о них не заботится, даже если на самом деле все наоборот. Таким образом они выражают протест.
'Селтикс' снова потеряли мяч. 'Феникс Санз' заработали еще два очка.
- Знаешь такой термин - 'сломаться'? - спросил я.
- В области психиатрии?
- Нет. Я имею в виду игру, - сказал я, печально глядя на площадку. Сейчас на твоих глазах сломалась хорошая команда.
- 'Селтикс' проигрывают?
- Да.
- Хочешь уйти?
- Нет. Дело не в том, кто выиграл. Я люблю смотреть, как они играют.
- М-м-м, - только и сказала она.
Я купил еще один кулек орехов и еще пива. За пять минут до финального свистка счет был 114:90. Я посмотрел вверх, где на щитах были написаны имена игроков, уже ушедших из спорта.
- Если бы ты только видела, - сказал я Сюзан.
- Что? - Она смахнула с колен крошки от орехов. На ней были французские голубые джинсы, заправленные в черные сапожки.
- Коузи, Шармана, Хайнсона, Лосткутофа, Рассела, Хавличка, Сандерса, Рамсея, обоих Джонсонов, Силаса и Дон Нельсона. А как они бились с командой 'Никс'! С одной стороны Коузи - с другой Эл Макгир. А Рассел против Чемберлена! Ты бы видела Билла Рассела!
Сюзан зевнула. Рукав ее свободного черного свитера соскользнул до локтя. Кожа руки была гладкой и белой. На золотой цепочке на шее висел небольшой бриллиант. После развода она больше не носила обручальное кольцо, а камень вставила в другую оправу. На голове - модная прическа-перманент спиралью под африканку. Рот чуть широковат, а в больших темных глазах постоянно прыгает чертик скрываемого смеха.
- С другой стороны, видел бы Рассел тебя, - покачал головой я.
- Дай мне орешек, - попросила Сюзан.
Матч закончился со счетом 130:101, и, когда в 9.25 прозвучал финальный свисток, зал был почти пуст. Мы надели куртки и пошли к выходу. Без толкотни, без суеты. Большинство болельщиков уже давно ушло. А многие вообще не приходили.
- Хорошо, что Вальтер Браун все это не видит, - вздохнул я. - Во времена Рассела надо было отчаянно пробиваться как в зал, так и к выходу после матча.
- Заманчиво, судя по рассказу, - улыбнулась Сюзан. - Жаль, что я это не видела.
- Хочешь, пройдемся до рынка, - предложил я. - Или поедем домой?
- Холодно, - поежилась Сюзан. - Поехали ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Она подняла воротник.
В машине я включил обогреватель и уже через пять минут можно было расстегнуть куртку.
- Беда с этим пареньком в том, - вернулся я к разговору о Поле, - что он вроде как заложник. Мать с отцом ненавидят друг друга и пользуются им для сведения счетов.
- Господи, Спенсер, сколько тебе лет? Конечно, они сводят счеты. Это делают не только те, кто ненавидит друг друга. Но обычно на детях это особо не отражается.
- На этом пацане обязательно отразится. Он этого не переживет, возразил я. - Он так одинок.
Сюзан промолчала.
- Он совсем слабый, - продолжал я. - У него нет ни хитрости, ни силы, ни смазливости. Его нельзя назвать забавным или нахальным. Все, что у него есть - это какая-то крысиная подлость. А этого недостаточно для жизни.
- И что же ты собираешься предпринять? - осторожно спросила Сюзан.
- Ну, во всяком случае, я не собираюсь усыновить его.
- А как насчет государственных заведений? Например, Дома ребенка?
- У них хватает своих забот по выбиванию средств из федеральных фондов. Я не хотел бы обременять их еще одним ребенком.
- Я знаю добровольцев, которые работают в гуманитарных службах штата, - подсказала Сюзан. - Некоторые из них очень преданы этой работе.
- А сколько среди них компетентных?
- Кое-кто есть.
- А ты можешь сказать, какой именно процент?
- И преданных и компетентных одновременно?
- Да.
- Что ж, твоя взяла, - вздохнула она.
Мы повернули на 128-ю дорогу.
- Так что же ты предлагаешь? - спросила Сюзан.
- Предлагаю пустить его вниз по течению, - ответил я. - Больше я ничего не могу придумать.
- Но это тебя беспокоит?
- Конечно, это меня беспокоит. Но к этому я привык. В мире много людей, которых я не могу спасти. Я привык к этому еще тогда, когда служил в полиции. Любой полицейский привыкает. Или привыкнешь, или сам поплывешь вниз по течению.
- Я понимаю, - кивнула Сюзан.
- С другой стороны, я опять могу встретиться с этим парнем.
- По работе?
- Да. Его папаша снова его заберет. Она опять попытается вернуть его. Они оба слишком тупые и склочные, чтобы прекратить это. Не удивлюсь, если она снова меня вызовет.
