Адъютант, увидев Хильду, весь засиял и потащил эсэсовца через гостиную.
– Вы уже знакомы с моей невестой, Карл? – крикнул Кремеру, делая упор на слове «невеста». – Уже успели? Вы не теряете времени… Хотя красивый женщины всегда почему-то благосклонно относились к вам!…
Рехан был немного навеселе, алкоголь развязал ему язык, и Карл понял: Руди очень хочется, чтобы все замечали красоту его невесты.
– Я уже сказал фрейлейн Хильде, – польстил он, – что очарован ею.
Девушка сморщила носик, видно сказанное Кремером понравилось ай, лукаво блеснула глазами.
Руди потер руки.
– А вы не смотрите, Кремер, – сказал так жалобно, что его спутник захохотал.
– Не будьте ревнивцем, Рехан, это вам не идет. Из вас вышел бы неплохой Ромео, пожалуй, – смерил Руди взглядом с ног до головы, – скорее, даже два…
Карл оценил остроту.
– Вы опасный человек, – обратился к толстяку, – не хотел бы попасть вам на язык.
– Пустое, – благодушно махнул тот рукой, – вы переоцениваете мои способности. Если не ошибаюсь, герр Кремер?
– Простите, – спохватился Рехан, – разве я не познакомил вас? Гауптштурмфюрер СС Артур Шрикель. Любимчик фортуны и фрау Ирмы – Карл Кремер. Так сказать, новая звезда немецкой коммерции.
Гауптштурмфюрер придвинулся к Карлу, едва не касаясь его животом.
– Вам можно позавидовать, – все его жирное лицо расплылось в благожелательной улыбка, – в ваших руках – будущее страны. На смену военным приходят промышленники и коммерсанты, и от их сноровки зависит расцвет нации.
– А я завидую мужчинам, которые умирают за фюрера, – вмешалась в беседу фрейлейн Хильда. – Жаль, что женщин не пускают на фронт. Окажите, гауптштурмфюрер, мне пошел бы мундир?
– Я бы с удовольствием служил под командой такого очаровательного офицера, – с неожиданной для толстяка живостью повернулся тот к девушке. – Но попасть в вашу роту было бы нелегко.
Хильда удивленно подняла тонкие черточки бровей.
– Почему?
– Из-за большого наплыва волонтеров. Все самое лучшее рыцарство Германии пожелало бы подчиняться вам.
– Вы невозможный льстец, – надула губы Хильда. – В Германии достаточно красивых женщин…
– Но не таких храбрых, как фрейлейн!
– Вы испортите мне невесту! – выкрикнул Рехан. – Она подумает, что скромный оберштурмфюрер…
– Как тебе не стыдно, Рудольф! – оборвала его Хильда.
– Почему же, он недалек от истины, – возразила внезапно девушка, которая сидела рядом с Хильдой.
Только теперь Карл обратил на нее внимание. Одетая в модное блестящее платье, шуршавшее при каждом ее движении, с драгоценными перстнями на тонких пальцах, она все же не привлекала внимания мужчин. Девушка походила на птицу: длинная шея, острый нос и скошенный подбородок.
«Ее не назовешь красивой», – подумал Кремер. Словно угадав его мысли, девушка холодно взглянула на Карла. Кремер отвел глаза.
– Ваша красота, Хильда, – продолжала ее соседка, – начинает пугать герра Рехана, и я понимаю его…
– Ничего вы не понимаете! – вспыхнул вдруг Руди.
– Будьте осторожны, герр Рехан! – предостерегающе кивнула головой девушка, и ее бриллиантовые серьги заиграли радугой.
– Не хотите ли вы сказать?… – разгневанно обратилась к ней Хильда.
– Нет, не хочу… – оборвала девушка поднимаясь.
– К слову, – прошептал кто-то на ухо Карлу, – это дочка Краузе.
– Самого Краузе? – Кремер обернулся и увидел Шрикеля.
– Да, владельца трети саксонской текстильной промышленности. За этой пташкой дадут не меньше двух миллионов!
– Неужели, – разыграл удивление Карл, – это его дочь?
– Эрнестина Краузе – богатейшая невеста в Дрездене. Она может купить десяток таких, как оберштурмфюрер Рехан, – презрительно произнес Шрикель.
– И такая некрасивая… – вздохнул Кремер.
– Красота для миллионерши – излишняя роскошь.
– Но… – Карл с сожалением проводил взглядом девушку.
– Что «но»?… – Шрикель фамильярно обнял Карла. – Если бы она была красивой, то ого-го! – покрутил
