пальцем. – А при настоящем положении дел, – легонько подтолкнул Кремера, – и вы можете…
– Думаете? – вопросительно посмотрел на него Карл. «А этот гауптштурмфюрер крепкий орешек, – подумал. – Сразу не раскусишь!».
– Попробуйте…
«А что, если и вправду попробовать?» – эта мысль не показалась Карлу нелепой. Неплохо бы войти в дом Краузе. Такое знакомство поднимет его авторитет в глазах городского бомонда. Конечно, то, на что намекал гауптштурмфюрер, настоящее безумие: Карл представил на миг себя счастливым обладателем миллионов Краузе и чуть не расхохотался. «Постой, постой, – остановил вдруг мысленно себя, – это не так уж и смешно. По крайней мере каждый из присутствующих…» Да, он позволит себе немного поухаживать за фрейлейн Краузе. Это развяжет ему руки и сможет оправдывать отъезды из дома группенфюрера.
Карл подождал удобного момента и попросил фрау Ирму:
– Познакомьте меня с фрейлейн Краузе.
Та с любопытством посмотрела на него:
– И вы туда?
Кремер изобразил смущение.
– Ничего, ничего, – подбодрила его фрау Ирма, – Эрнестина – девушка с характером, но умная, Только учтите, откапала уже нескольким претендентам на руку я сердце.
«Вернее, на миллионы», – подумал Карл, но сказал совершенно серьезно:
– Тогда я складываю оружие. Мне не хотелось бы стать смешным в глазах общества.
Фрау Ирма тоже посерьезнела.
– Попробуйте, – сказала, – Эрнестина расспрашивала о вас, а это – неплохой признак…
Она подвела Кремера к девушка.
– Надеюсь, – сказала манерно, – вы не соскучитесь в компании моего мальчика… – Фрау Ирме нравилось играть роль покровительницы Карла. – Он никого не знает в Дрездене, и отсутствие общества…
– О-о! – неучтиво перебила девушка фрау Ирму. – Не может быть! Я начинаю завидовать герру Кремеру!
– Вы преувеличиваете, Эрни! У вас собирается такая приятная компания… – заметила фрау Ирма.
– Возможно… – сверкнула та глазами, – А меня она утомляет.
– Однако вы совсем не похожи на затворницу, – вставил Карл.
Девушка взглянула на него вопросительно. Кремер опустил глаза.
– Я имел в виду, – решил пояснить, – что это платье и сережки больше вам к лицу, чем пелерина монахини.
– Как знать… – задумчиво протянула Эрнестина, но Карл заметил, как она невольно провела ладонью по сверкающему шелку платья.
«А она, наверно, не считает себя, некрасивой, – подумал. – Вообще, это было бы противоестественно». От этой мысли стало почему-то весело, какой-то бес вселился в него. Пристально глядя на девушку, Карл произнес:
– Кроме того, церковь в вашем лице получила бы слишком дорогой подарок.
Эрнестина подняла брови:
– Вы считаете, что из меня вышла бы сомнительная служительница богу? Но…
– Я имею в виду, – возразил Карл, – ваше приданое, которое прибрали бы к рукам святые отцы.
Девушка вспыхнула, гневно вздернула голову, но неожиданно громко захохотала;
– Вы первый, кто сказал мне правду в глаза! – с любопытством стрельнула глазами и добавила: – Мне нравится ваша откровенность.
– А мне не нравится ваше приданое, – засмеялся Карл, – оно отягощает вас. Вы можете считать меня отъявленным нахалом, но в каждом, кто делает вам комплименты, вы, наверное, видите охотника за приданым…
– Вы шутите, мой мальчик! – не выдержала фрау Ирма.
– Я никогда еще не был так серьезен.
Эрнестина смотрела пристально на Карла, казалось, ее глаза остекленели.
– А вас не интересует приданое?
Кремер почувствовал подводный риф в этом вопросе. Но сбить его с толку было трудно.
– Нет, почему же, я серьезно отношусь к деньгам и считаю, что они делают жизнь приятнее, чем она есть на самом деле. Кроме того, я коммерсант, а лишние деньга никогда не мешали коммерции.
– Вы хотите сказать, что за определенную сумму пожертвовали бы своими убеждениями и…
Карл протестующе поднял руку.
– Я не говорил этого, фрейлейн.
– Однако…
