— Вот как? — поразился Ник. — Откуда такие точные сведения?
— Это, к сожалению, только предположение. Просто там располагается «Огненная лошадь» и различные конторы фирм, которые контролирует Мак-Реди. Это огромное здание, и там можно расположить хоть десять лабораторий.
— То есть это центр города, как я понимаю? — спросил Ник.
— Да, практически самый центр.
— Не слишком ли нагло со стороны Мак-Реди устраивать наркокухню в таком месте?
— А кого ему бояться? Местные власти им давным-давно куплены с потрохами. Наглости ему не занимать.
— Да, судя по тому, как орудуют его люди, — явно нахал изрядный, — согласился Ник.
— Я больше всего опасаюсь того, что Мак-Реди уже никогда не выпустит Фрэнка из своих лап. У таких людей мертвая хватка.
— Не выпустит из поля зрения?
— Не выпустит вовсе, — уточнила Энни. — Вроде как раба, прикованного к веслу галеры.
— Ну, это мы еще посмотрим, — буркнул Ник. — Не зря же я в конце концов сюда приехал.
— Мак-Реди — слишком опасный противник, Ник, — печально сказала Энни. — Дай нам бог уберечь хотя бы Билли…
— Я обещал мальчишке привезти его отца, — упрямо сказал Ник, — и я сделаю все, чтобы сдержать свое слово.
Энни покачала головой:
— Не кажется ли вам, что порой слишком опрометчиво зарекаться в чем-либо?
— Кажется, — улыбнулся Ник. — Но что поделать?..
Нет, Билли определенно не нравилось в этом кемпинге. И еще Колин — такая приставучка, сил нет никаких. А любишь ли ты, Билли, бананы, а любишь ли ты, Билли, поп-корн, а любишь ли ты, Билли, молочный коктейль — да, люблю, люблю, люблю, а лучше всего набить рот поплотнее, как будто говорить не можешь, но все равно: столько кивать приходится, как только голова не отвалится. Да еще и называет его почему-то малышом — ну что это такое? Правда, дядя Ник тоже так к нему обращался, но он — совсем другое дело… И лишь немного Билли утешился, когда Колин угостила его любимым мороженым — черносмородиновым «Опал фрутз». Он еще любил и лимонное, но никак не мог решить, какое все-таки больше. И когда мама, бывало, спрашивала, какое он хочет — черносмородиновое или лимонное, отвечал честно и бесхитростно: и то, и другое.
Мама… При мысли о ней у Билли на глазах навернулись слезы, и он, чтобы не выдать себя, сделал вид, будто закашлялся.
— С тобой все в порядке, Билли? — заботливо спросила Колин.
— Да-да, спасибо.
Она так и сновала перед ним в своем пестром обтягивающем трико, и Билли почему-то становилось немного жарко, когда Колин проходила вплотную к нему.
— Может быть, хочешь ананасного сока? — предложила Колин.
— Это можно, — кивнул Билли.
Колин прошла на кухню, занимавшую задний отсек фургона. Очень удобно — есть и холодильник, и плита, и раковина. А тут, в салоне, две раскладные кровати, столик, шкафчики всякие. Прямо настоящий домик на колесах. Надо будет попросить папу купить такой же, и тогда они отправятся вместе в путешествие по Америке. И в Диснейленд заедут, и на Ниагарский водопад — да мало ли мест интересных! Вот только хватит ли у папы денег на такую покупку — это, конечно, вопрос…
— Держи свой сок, малыш.
Колин протянула ему высокий запотевший стакан.
— Спасибо… А скажите, сколько стоит такой вот фургончик?
— А тебе-то зачем? — засмеялась Колин. — Хочешь купить, что ли?
— Может быть, — уклончиво сказал Билли. — Ну правда — сколько?
— Ой, да не знаю — это не я покупала. Тысяч двадцать или тридцать, наверное.
— Ух, это много, — протянул Билли.
— У тебя не хватит?
— Пока нет, — солидно ответил Билли. — Но мне, может быть, папа немножко деньжат подкинет.
— Папа? А ты давно уже его не видел? — участливо поинтересовалась Колин.
— Давно, — вздохнул Билли.
— А где он сейчас?
— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Дядя Ник обещал его разыскать.
— А кто он такой, этот дядя Ник? — с любопытством спросила Колин.
— Это папин друг. Они вместе воевали. Но это очень давно было, еще до моего рожденья.
Он показался мне немного странным, этот Ник. Он как-то так смотрит…
— Он не странный, — хмуро сказал Билли. — Просто он слепой.
— Да? — удивилась Колин.
— Да… Но видит он гораздо лучше, чем какой-нибудь зрячий!
— Это как же?
— А вот так! Он такой храбрый! Мы с ним от бандитов отбивались!
— Ну что ты сочиняешь, малыш? — улыбнулась Колин. — Вот ведь выдумал…
— Ничего и не выдумал! В нас стреляли! И меня взяли в плен…
— Ну-ну, а еще что?
— А потом дядя Ник вел машину, когда мы от бандитов убегали, а они — ба-бах! — как врезались! И взорвались! — оживленно тараторил Билли.
Колин рассмеялась:
— Так ты же сам сказал, что он слепой! Как же он мог вести машину?
— А дядя Ник все может! — запальчиво заявил Билли. — Вы его просто не знаете!
— Да ты просто триллеров обсмотрелся, малыш, вот и все, — насмешливо сказала Колин. — Фантазер…
Билли надулся и замолчал. Ну, что она понимает? Эта Колин только в кино и видела, как стреляют. Вот папа не будет смеяться, когда Билли ему все расскажет…
В дверь постучали. Колин разом оживилась.
— Входите, открыто! — крикнула она.
В фургон вошел мускулистый мужчина в джинсах и майке с надписью «Питон». Билли покосился на него с подозрением: события минувших суток приучили его с недоверием относиться к незнакомым мужчинам.
— Привет, Колин! — сказал Питон.
— Ой, Фил, здравствуй!
Нет, вроде этот Питон не страшный…
— А это что за дитя у тебя?
Не страшный, но дурак! Это надо же — дитя!
— Это мальчик моей подружки — немножко у меня погостит…
— М-да? — со значением процедил Питон.
— Знаешь что, Билли? — повернулась Колин к мальчику. — Ты пойди погуляй часочек, ладно? Только, пожалуйста, далеко не уходи…
Билли с независимым видом пожал плечами и выскочил из каравана. Что за люди эти взрослые — вечно у них какие-то свои разговоры…
Кемпинг по-прежнему выглядел пустынно, Дубы тихо шелестели листвой, лениво щебетали птицы… Билли с тоской оглянулся вокруг: ну, хоть бы ребята какие-нибудь были, поиграли бы вместе.
Билли достал из кармана своего деревянного слоника и пустил его на прогулку. Слонику сначала стало немножко страшно в густых травяных зарослях, и он попытался спрятаться под листком подорожника. Но постепенно зверек освоился и с любопытством стал исследовать окрестности — наверное, они напоминали
