грушу.
— Эй, ты!
Скай спрыгнул с крыльца и, вцепившись в руку незнакомца, заставил того отпустить деда. Покачнувшись, верзила отступил назад, хотя виной тому было скорее удивление: Скай весил раза в два меньше и вряд ли представлял собой серьезную угрозу.
Кристин склонилась над Сигурдом, который мешком повалился на землю, и осторожно помогла ему сесть. Старик отчаянно кашлял. Скай гневно уставился на великана.
— Какого черта ты делаешь?
Показав на отшельника, нежданный гость что-то злобно выкрикнул.
— Я не говорю по-норвежски. Почему ты напал на нашего дедушку?
Верзила недоуменно замолчал. Близко посаженные глаза, налитые кровью, часто заморгали. Глядя на красное одутловатое лицо, поросшую щетиной челюсть и бесформенный нос, покрытый фиолетовой сеткой сосудов, Скай подумал, что больше всего незнакомец похож на здоровенного взбесившегося борова, но тут же поймал себя на мысли, что такое сравнение оскорбительно для животного.
— Дедушка? — прохрюкал незнакомец с сильным акцентом. — У него нет семьи. Вы ему не внуки.
— Ошибаешься. — Скай повернулся к Кристин. — Как он?
Прежде чем та открыла рот, Сигурд поспешно ответил:
— Со мной все в порядке.
Он вновь зашелся в приступе кашля.
— У тебя есть совесть? — Кристин похлопала деда по спине. — Он же дряхлый, немощный старик.
— Но вполне в своем уме, раз пытался меня облапошить, — угрюмо ответил гигант.
— Что ты сказал?
Скай шагнул вперед, судорожно сжимая кулаки. В груди нарастал тревожный зуд, будто кто-то скребся изнутри. Непривычное ощущение. А вот Бьорн был с ним хорошо знаком — в первый раз он испытал нечто подобное, когда Торкель, его отец, принял на себя смертельный удар копья.
Толстые губы верзилы растянулись в усмешке.
— Чего тебе, коротышка?
— Скай! — Голос Сигурда внезапно окреп.
Тот, уже готовый броситься на обидчика, остановился. Кристин помогла старику выпрямиться.
— Прекрати. Он только этого и ждет. Не позволяй себя спровоцировать.
Скай заглянул в наглые поросячьи глазки. В них горел вызов, который ему не терпелось принять.
— Пожалуйста.
Старик приблизился к внуку, опираясь на руку Кристин.
— Я сам разберусь с ним.
— Как ты смеешь называть нашего деда мошенником? — сердито воскликнула Кристин.
Верзила повернулся к ней.
— Я привез еду. — Жестом он показал на четырехколесный мотоцикл, нагруженный ящиками с провизией. — А этот не хочет платить.
— Я не собираюсь платить больше, чем мы договаривались, Олав. Ты и так задираешь цены почти вдвое.
— Продукты дорожают, — пожал плечами великан.
— И пиво быстрее других.
Последнее замечание ничуть не смутило Олава. Он самодовольно пригладил ладонью щетину. Несмотря на то что Скай все еще был вне себя от ярости, он заметил, что человек-свинья либо пьян, либо страдает жестоким похмельем. От него несло перегаром.
— Все дорожает, — хрипло повторил верзила. — Что, скажешь, я не заслужил прибавку? Тащусь сюда с утра пораньше, даже спать еще не ложился!
Он оглушительно рыгнул, снова потер подбородок и ухмыльнулся.
— Гони деньги, а то увезу жратву обратно. Сам ходи в город, если хочешь.
— Мы поможем с покупками, не волнуйся, — презрительно сказала Кристин.
— А кто же принесет поесть дедушке Сигурду, когда ты уедешь, красотка? — В заплывших глазках появился насмешливый блеск.
— У меня сейчас нет денег, Олав. Я рассчитаюсь с тобой в следующий раз.
Великан помрачнел, словно туча.
— Ну уж нет. Гони деньги, а не то… — Тут он снова обернулся к Кристин и смерил ее с ног до головы нехорошим взглядом. — Или, может, по-другому расплатитесь?
— Ах ты… — Скай рванулся вперед, метя кулаками хаму в лицо.
Видимо, похмелье и усталость никак не отразились на реакции Олава, потому что он молниеносно схватил Ская и так сдавил его своими ручищами, что тот едва не задохнулся.
— Дурачок! Думаешь, ты сильнее Олава?
Стальные объятия сжимались все крепче.
— Перестань! Отпусти его! — закричала Кристин.
Исполин ухмыльнулся, с притворной галантностью наклонил голову и отшвырнул Ская. Тот растянулся на земле, хватая ртом воздух и готовясь к новой атаке.
Но Кристин опередила его. Сунув руку в карман, она извлекла набитый банкнотами кошелек.
— Сколько тебе нужно?
— Триста крон, — ответил верзила, облизнув губы. — Две сотни, если поцелуешь меня.
— Значит, триста. — Проигнорировав последние слова, Кристин пересчитала купюры и протянула ему. — Теперь выгрузи покупки и проваливай.
Отвесив еще один шутовской поклон, Олав быстро побросал на землю ящики и оседлал мотоцикл.
— Увидимся на следующей неделе?
Скай, к тому моменту успевший прийти в себя, открыл рот, чтобы сказать свиномордому, куда ему следует убраться, но Сигурд перебил его:
— Через четыре дня, Олав. В почтовое отделение должна прийти посылка на мое имя. Я распорядился, чтобы ее передали тебе. Привези ее сюда… И захвати еще еды. Мои внуки уже уедут.
Все трое воззрились на него.
— Курьерская доставка обойдется дороже, — заговорил наконец громила. — Приготовь побольше наличных!
Расхохотавшись, он добавил что-то по-норвежски. Сигурд покачал головой. Послав Кристин и Скаю воздушный поцелуй, Олав пинком завел мотоцикл, повернул руль и вскоре скрылся за деревьями. Завывание двигателя постепенно стихло.
— Вот урод. — Скай глядел на взрытую колесами землю. — Так и прикончил бы его.
— Правда? — Сигурд смерил внука долгим взглядом. — Меня порой тоже посещают такие мысли, но, увы, этот человек мне нужен.
— А почему ты сказал, что нас здесь уже не будет через четыре дня?
Кристин заботливо подхватила Сигурда под локоть, когда тот двинулся к хижине.
— Вы ведь не сказали родителям, куда направляетесь?
Замявшись на секунду, кузены помотали головами.
— Так я и думал. Значит, скоро вам придется вернуться в Англию.
— Я могла бы позвонить им и сообщить, что мы нашли тебя. Поедем домой все вместе! — неуверенно предложила Кристин.
Они как раз добрались до крыльца. Старик замер на второй, скрипучей, ступеньке.
— Мои странствия подошли к концу. Осталось только одно — последнее. А до тех пор Олав, каким бы отвратительным животным он ни был, поддерживает во мне жизнь. Перед отъездом вы снимете деньги с моего счета в городском банке и принесете их сюда.
Скай присел на крыльцо. Его все еще трясло от ярости.
— Ты говоришь о нашем отъезде, но так и не сказал, зачем мы здесь.
