Сигурд кашлянул.
— Позже, Скай. Сейчас я слишком устал, чтобы вести беседы о предназначении, да и вам наверняка не повредит отдых. Время еще есть. Обещаю, я все расскажу. А теперь идите в постель. Нам всем нужно поспать.
— Дедушка…
Мягко отстранив руку Кристин, Сигурд молча шагнул через порог и исчез в глубине своего жилища, оставив внуков наедине.
— Что будем делать? — растерялся Скай.
— Ничего. Он вряд ли передумает.
Скай не скрывал разочарования.
— Думаешь, нам удастся заснуть? Который час?
Вокруг было светло, как в полдень.
— Пять пятьдесят семь, — ответила Кристин, глядя на экран мобильного телефона. — И по-прежнему нет связи. Может, если забраться на вершину горы, удастся позвонить родителям и сообщить им, что мы чудесно проводим время на берегу моря?
Кристин сладко зевнула.
— Знаешь, а я, пожалуй, подремлю.
Она пошла в дом. Скай нехотя последовал за ней, не сомневаясь, что и глаз не сомкнет.
Пять минут спустя он спал как убитый.
ГЛАВА 22
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
О наступлении вечера можно было судить только по стрелкам часов — солнце почти неподвижно застыло над горизонтом. Ужин состоял из продуктов, привезенных Олавом: фрикаделек, вареной картошки, брокколи. Скай и Кристин постарались расправиться с безвкусной пищей как можно быстрее. Они ели с одной целью — набраться сил, ведь Сигурд обещал наконец раскрыть свою тайну.
Старик попросил внука унести поднос на кухню и накрыть подставку для ног квадратной деревянной доской, похожей на разделочную. Повинуясь указаниям, Скай опустил на получившийся столик мешочек с камнями. Затем Сигурд велел Кристин положить рядом дневник, открытый на странице с рунным раскладом. Выполнив все инструкции, брат и сестра уселись на пол, нетерпеливо ожидая продолжения.
Сигурд долго сидел с закрытыми глазами, бормоча что-то себе под нос. Ребята уже начали переглядываться, сдерживая хихиканье, но тут старик резко подался вперед.
— Скажи, какую руну ты еще не использовал? Скай поглядел на сестру, и та ободряюще кивнула.
— Руну Перто. Насколько мы поняли, она обозначает чашу для гадальных костей. Кристин прочитала, что с их помощью тоже можно общаться с духами.
— Все правильно, — улыбнулся Сигурд. — Но этот способ ненадежен, к нему обычно прибегают непосвященные в погоне за быстрыми — и часто ложными — прозрениями. Значение руны Перто гораздо шире. Она символизирует тайное, ставшее явным; внезапное действие, подобное броску костей, которое подсказывает ответ на заданный вопрос. В сочетании с Оталой, руной предков, этот знак связывает меня с вами обоими, разгадка — ваше наследие. То, что я должен вам передать помимо своей крови.
Он пристально глянул на внуков и продолжил:
— Каждый этап путешествия соответствует одному камню из рунного расклада и секрету, который необходимо разгадать.
Прикрыв глаза, Сигурд наклонился вперед.
— Здесь еще остались неразгаданные тайны.
Не глядя перед собой, он накрыл страницу с рисунком ладонью и вновь забормотал по-норвежски, затем внезапно вскрикнул и отдернул руку.
Скай и Кристин уставились в дневник. Расклад выглядел так же, как обычно, — пять камней, выложенных крестом. Но теперь под ними просвечивала еще одна, новая руна, похожая на большую «Н» с косой перекладиной, проходившей под всеми пятью символами старого рисунка.
— Хагалаз, — произнесли все трое хором; Скай и Кристин с удивлением, Сигурд с торжеством.
— О да, Хагалаз — руна бури. Она предвещает град, что губит посевы, обрекая людей на голодную смерть; молнию, что огненной стрелой вонзается в крышу и поджигает целый город. Знак разрушения… И превращения! Ведь порой надо все уничтожить, чтобы дать начало новой жизни. — Глаза старика пылали ярче, чем огонь в камине. — Лишь тот, кто умер, может переродиться.
— В Таро это карта смерти, — прошептала Кристин.
— Или конца одного периода жизни и начала другого. — Голос Сигурда окреп и стал громче. — Но в этом рунном раскладе Хагалаз может значить только одно — гибель! Скай в теле Бьорна отнял жизнь у многих, а позже и сам сгинул на горящем драккаре. Он убивал в ястребином обличье по велению инстинкта. Теперь пришло время еще одной смерти.
— Твоей? — выдохнул Скай.
— Нет. — Сигурд пристально взглянул на него. — Умереть суждено другому человеку.
— Кому же? — в один голос спросили брат с сестрой, цепенея от страха.
Сигурд молча взял мешочек, развязал шнурок и высыпал камни на доску рядом с дневником. Они поблескивали в свете пламени; лишь некоторые символы были видны.
— Закройте глаза, — велел он, и дети послушались.
Старик быстро перевернул руны рисунком вниз.
— Можете смотреть, но не доверяйте зрению. Призовите на помощь сердце и выберите одну. Только не глядите пока на символ!
Гладкие кругляши походили друг на друга как две капли воды. Кристин быстро схватила один и прижала к груди. Скай медлил. Он прекрасно знал, какой камень взять, просто не хотел пока к нему прикасаться.
Когда он все же нехотя выбрал руну, Сигурд поднялся с кресла и шагнул к огню, жестом поманив внуков за собой. Над каминной полкой Скай и Кристин увидели большое тусклое зеркало, покрытое патиной.
— Вот мой наблюдательный пункт, Скай. Сидя здесь, я сопровождал тебя во всех путешествиях.
Старик закашлялся. Скай взглянул на деда, но тот сжал его плечо, заставляя повернуться обратно.
— Смотрите только туда, не отвлекайтесь. Не обращайте внимания на свое отражение.
— Но зачем…
— Смотри, Скай, и увидишь.
Сначала в мутном стекле не было ничего, кроме их искаженных лиц. Брат и сестра пытались уловить хоть что-то необычное, Сигурд же глядел прямо перед собой. Ская поразила ясная голубизна его взора — словно решимость старика прожигала туманную пелену. Последовав примеру деда, он уставился в одну точку, и тут же Зазеркалье наполнилось движением, словно ветер всколыхнул дымовую завесу. В глубине отраженной комнаты неясные очертания стремительно обретали форму: вот мелькнула чья-то рука, затем подбородок и наконец огромный зрачок. Секунду спустя все прояснилось: глаз съежился до нормальных размеров, а его хозяин отвернулся прочь. Скаю хватило мгновения, чтобы узнать ненавистное лицо.
— Олав, — тихо произнес он.
Кто-то эхом вторил ему, но Скай не мог определить, откуда доносится голос, — дым, который прежде клубился по ту сторону стекла, теперь сгустился вокруг.
Он видел только спину человека, идущего впереди по сельской улице. Вскоре к картинке добавился звук: ботинки Олава скрипели на утоптанном снегу, музыка из пивной становилась все громче. Теперь Скай не просто наблюдал за происходящим, он следовал за верзилой по пятам. Когда тот перешагнул порог и направился к барной стойке, Скай вошел следом. Он стоял рядом, глядя, как норвежец опрокидывает в себя одну кружку за другой. Посетитель, раздраженный пьяными выкриками Олава, сделал тому замечание, и
