Еще в юности Лора обещала стать настоящей красавицей. Это сбылось. Каждая ее черточка была совершенной, изящной и женственно мягкой. Майкл не мог удержаться, чтобы не бросить пытливый, проникающий сквозь ткань официального костюма взгляд на ее фигуру.
В уголках его губ пряталась улыбка. Лора, возможно, и сама не знала, что чувственный персиковый цвет блузки, укрывавшей пикантные выпуклости ее высокой груди, содержал в себе намек на бьющееся под ней страстное сердце.
Майкл не просто знал это и не мог забыть. Каждый раз, имея дело с какой-либо женщиной, он подсознательно сравнивал ее с той, которую хранила его память. Которую считал совершенством.
Кто-то резко толкнул Майкла в плечо, и он только тогда заметил, что они оба стоят посреди холла, мешая проходу людей.
— Лора, а что, если нам подняться в «Звездный»? Там играет оркестр. Можно потанцевать. Заодно — полюбоваться чудесным видом на город.
— Во-первых, Мигуэль, мне сейчас не до музыки и не до танцев. А во-вторых, «Звездный» арендован для празднования какого-то юбилея.
Лора почувствовала, что ее голос звучит холодно, и осталась этим очень довольна. Майкл несколько секунд смотрел на нее с высоты своего роста, а затем предложил:
— Тогда пойдем в «Корпоррет Лондж». Там тихо и можно спокойно посидеть.
Он нежно, но крепко взял Лору за локоть, прочитав в ее глазах желание убежать. Этого Майкл не хотел допустить ни сейчас, ни после…
Лора нехотя согласилась. Когда же они входили в небольшой, освещенный свечами зал, выражение неуверенности и страха в ее глазах исчезло. Что ж, она выпьет с ним! Но будет холодной и сдержанной. И задаст Мигуэлю О'Брайану несколько вопросов, на которые жаждала получить ответы даже сейчас, по прошествии пятнадцати лет.
— Что ты предпочитаешь? — спросил Майкл, когда они расположились за широким столом в удобных мягких креслах. — В любом случае, могу поручиться, что выбор здесь получше, чем в Эквадоре.
Однако эта попытка пошутить и напомнить о прошлом вызвала у Лоры обратную реакцию. Лицо ее стало совсем непроницаемым. Она подняла глаза на подошедшую официантку и процедила сквозь зубы:
— Коктейль «Маргарита», пожалуйста.
Майкл понял, что Лора не расположена предаваться воспоминаниям. Это вызвало в нем двойственное чувство — некоторое облегчение и раздражение. Последнее, потому что сам-то прекрасно помнил каждую проведенную вместе минуту.
— Что вы предпочитаете, сэр? — спросила его официантка.
— Виски со льдом! — резко бросил ей Майкл, но тут же поспешил успокоить растерявшуюся от неожиданной грубости девушку парой ласковых слов.
Пока Майкл объяснялся с официанткой, Лора, сама того не желая, исподтишка наблюдала за ним. И должна была признать, что суровая гармония в чертах О'Брайана теперь отражала внутреннюю силу и мужественность, которые подчас производят куда большее впечатление, нежели утонченная красота.
— Итак, когда ты перебралась в Лос-Анджелес, Лора? — спросил он.
Лора поначалу почему-то не нашлась что ответить на этот очень простой вопрос. Заметив ее смущение, Майкл повторил:
— Я спрашиваю, давно ли ты живешь в Калифорнии?
— В Калифорнии… Ах да! Примерно года три. Я переехала на Западное побережье сразу после смерти мужа.
Она спохватилась, что сказала больше, чем хотела, но было уже поздно.
— Твой муж умер?! — воскликнул Майкл, почему-то заикаясь. — Боже мой, прости, я этого н-не з- знал!
Он никогда и никому не желал смерти. Но сейчас пожалел, что на эти пятнадцать лет выпустил Лору из виду и ни разу не попытался наладить с ней контакт. Правда, ему было известно, что Лора вышла замуж за того рыжеволосого Джеролда Истена. Ну и что из того?
Если он все же не терял надежды на будущее, то мог бы, по меньшей мере, выяснить, где она живет и что делает. А тогда узнал бы, что Джеролд Истен уже три года, как покинул этот мир. То есть за два года до того, как он встретил Кэтти. Даже пять месяцев назад было бы еще не поздно…
— Ваши напитки, господа, — раздался голос официантки.
Не подозревая, какой круговорот мыслей в головах обоих она невольно прервала, девушка поставила перед Лорой бокал с коктейлем, а перед Майклом — стакан виски со льдом. После чего, улыбнувшись, удалилась.
В продолжении нескольких секунд Лора рассматривала кружевной от соли край бокала. Потом незаметно бросила взгляд на Майкла, разбалтывавшего виски в стакане со льдом. Его тело колебалось в такт этим движениям. И вообще казалось, что он ждет не дождется удобного момента, чтобы встать из-за стола.
Лора вспомнила, каким он был семнадцать лет назад во время прохождения стажировки в Корпусе мира. Тогда он тоже старался как-то унять бившую ключом энергию, пока они часами просиживали на длиннейших и скучных лекциях. Она тряхнула головой, стараясь отогнать от себя воспоминания и думать о главном: о цели их встречи за этим столом и информации, которую хотела получить от Мигуэля О'Брайана.
— Тебе удалось открыть какие-то новые лекарственные растения, Мигуэль? — спросила она.
— Да. Я даже сформировал специальную исследовательскую группу, чтобы разработать соответствующую технологию очистки.
— Значит, это ты был главным докладчиком на конференции химиков, — заключила Лора, утвердительно кивая скорее самой себе, чем своему собеседнику. — Прости, может, мне впрямь лучше называть тебя Майклом? Кстати, почему ты сменил имя?
Даже в полутьме Лора заметила, что он покраснел.
— Мне казалось, что на первых порах это поможет работе моей фирмы. Люди чувствуют себя более… комфортно, имея дело с ирландцем. Кроме того, не возникает вопросов по поводу моей мексиканской и индейской крови.
— Ты говоришь, что люди чувствуют себя более комфортно? А ты? Или в тебе теперь произошла переоценка трех четвертей крови, полученной в наследство от родителей, Майкл?
То, что она произнесла его англизированное имя, неожиданно вызвало у О'Брайана раздражение:
— Послушай, Лора, — сказал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться, — зови меня, как и прежде, Мигуэлем. И перестань строить из себя чопорную и холодную леди. Ты же не знаешь, что мне пришлось пережить!
— Черт побери, ты прав! Я действительно позволила себе некоторую бестактность. Меня абсолютно не должно касаться то, каким именем ты себя называешь.
Однако вопиющая неискренность этих слов была очевидна обоим. Майкл сдержанно пожал плечами.
— Это действительно тебя не должно касаться. Но что ты знаешь о предрассудках, Лора? Женщина с белокурыми волосами и светлой кожей… Что ты об этом можешь знать?
— Не очень много. Кроме того, что именно такого рода предрассудки послужили причиной убийства всех моих родственников по отцовской линии. А сам он уцелел только потому, что его родители подкупили кое-кого из официальных лиц, которые помогли ему убежать из нацистской Германии в тридцать восьмом году.
— Твой отец? — переспросил Майкл, недоуменно качая головой.
— Да, мой отец. Густав Нордхейм, которого ты, вероятно, помнишь. Вы встретились в Эквадоре. Впрочем, я так и не успела тебя ему представить. Ведь ты таинственно исчез, испарился, когда кругом было полно людей. Ума не приложу, как это тебе удалось. Я искала тебя повсюду… — Лора осеклась: для холодной рассудительной речи подобные признания ни к чему. Она глубоко вздохнула и продолжила гораздо спокойнее: — Видишь ли, Мигуэль, мне бы не хотелось возвращаться к прошлому. И все же, тогда тебе не
