Как день сошел на нет,С могилы на распутьеСорвал я грехоцвет.В могиле той закопанСамоубийцы прахНа четырех дорогах,На четырех ветрах.Поник бесцветный венчик,Но заиграл рассвет,И стал небесно-синимНевзрачный грехоцвет.Он отгоняет порчу,Взрастя во тьме ночейИз сердца, что страдалоДругих сердец горчей.Добро не просто сделатьПокойнику в ответ,Но в ладанку на шеюЗашил я грехоцвет.
Перевод М. Калинина
xxxi
Адовы вратаПустошью лежал наш путь.С неба оседала мутьСумерек. Вдали стоялГород, как скопленье скал,Как гранитная гряда,Не давая никогдаТени. А на гребнях стенТлел костров сигнальных тлен.И сказал вожатый мой,В город мрачный и немойТкнув лучиною перста:«Это — Адовы врата».У подножья стен во мгле,По обугленной землеИскры бегали. На мигДолу взором я поник.Спутник тут же произнес,Упреждая мой вопрос:«Там, в подземной глубине,Грешники горят в огне…»В небе с примесью свинцаЧахли звезды. До концаСкорбный путь я оглядел,Список дум своих и делВ голове перелистав.Вспомнил всё, в чем был неправ;О растраченных годах;О морях и городах,Где в бродячей жизни был;Вспомнил всех, кого любил.Жизнь бродягу привелаК бездне ужаса и зла,Где рассветный луч немел,Где зловещий замок мрел,Где у закопченных вратСтраж бродил вперед-назад,Гладила мушкет ладонь,А одет он был в огонь.Увидав солдата стать,Тут же стал я вспоминать,Почему — и сам не знал,Как когда-то воевал,О походах боевых,Биваках и часовых.Вздыбился под небо ад,Черен был тяжелый взгляд,И земля в ответ ступнеГорестно молчала. МнеБыло странно, но солдатДвигался как автоматИ ни разу не взглянулВ нашу сторону. СмекнулЯ — у воина огняВместо сердца головня.Вдруг я стал белей холста —