спорил с какими-то парнями, причем они говорили по-английски, а он по-русски.
– Виталь, вот, по-моему, трахаться хочет, – сказал я ему.
Он начал общаться с ней и постоянно выдергивал свое плечо из рук лапающих его англичан.
– Стап! Стап! – кричал я. Где-то слышал, что по-английски надо кричать не “стоп”, а именно “стап”.
– Сто баксов, Вась! Всего сто! – Виталик с мольбой извивался передо мною. – За ночь.
Проститутка смотрела в сторону.
– Пойдем, пойдем на улицу. – Я вырывал его от англичан.
Вышли и стояли втроем возле комнаты охранников. Было тихо, но казалось, что все вокруг вздрагивает. Я увел Виталика на улицу. Проститутка смотрела нам вслед. Весь этот дворик перед метро был завален мусором, будто его швыряли из окон домов и сливали сюда помои.
– Виталь, пойдем домой…
Он крепко сжал мою ладонь.
– Отдай руку.
– Не отдам.
– Отдай.
– Вась, прошу тебя… Пойми меня, ее Маша зовут! Тоже Маша, прикинь! Маша!
Возле меня плакал и дрожал мой невидимый ангел, с детским возмущением прихлопывал крыльями, умоляя перепрятать несчастный кошелек и убираться вместе с этим озабоченным художником домой. Я слышал его, но не послушался.
Цинично поковырялся в портмоне и отдал этой беловолосой зомби сто долларов. Она деловито приняла и ушла к охранникам, а я с испугом и в то же время с радостью подумал, что она уже не вернется. Но она вернулась одетая. Когда мы ловили машину, к нам подошла еще одна девушка – стройная и молоденькая, но с водянистыми глазами и бессодержательным взглядом.
– Давайте ее тоже возьмем, ребята! – предложила беловолосая. – Чего ж она зазря будет мерзнуть?
– Сколько?
– Всего полтора косаря.
– Как тебя зовут? – спросил Виталик.
– Маша.
– Как? – Он смущенно усмехнулся.
– Так, Машка…
– А ты?
– А я Мария, х…ли.
Меня поражала нарастающая грубость беловолосой. Понятно, деньги свои она уже получила. Странно, что они все еще были с нами. Если бы они заорали и стали вырываться, то мы бы не смогли их удержать. Может, и вправду, мы им просто понравились? Ведь они все-таки женщины, со своими предпочтениями и вкусами, может быть, им так же хочется, как и нам, просто ласки и любви, а не только денег.
Мы доехали до какого-то вокзала. Там в темноте стояли присыпанные снегом старушки. Беловолосая сказала, что у них за полторы тысячи можно снять квартиру на сутки. Двери открывались, хлопали, задувало ветром, было тесно, блестели снежинки в полумраке салона. Вдруг на переднее сиденье уверенно села мощная бабка, и мы поехали дальше. На какой-то большой площади нас остановила милицейская машина. Виталик показал свое писательское удостоверение, но они не отставали. Мария ушла с ментом, они стояли в лучах фар и о чем-то договаривались, снег летел сквозь них. Она все же договорилась, и нас отпустили. Это было удивительно. А мне понравилась эта молоденькая Маша, понравилась ее бесцветность, хлипкость и жидкость ее.
– Ты кто по гороскопу?
– Весы, – ответила она.
– А я Скорпион, – соврал я.
Она пожала плечами.
Всего лишь сто пятьдесят долларов каких-то. Мужчина может изменить жене с проституткой. Проститутка какая-то, подумаешь. Один раз. Виталику тоже понравилась именно эта Маша.
– Ты пробовала грибы? – спросил он у нее.
– В смысле?
– Галлюциногенные.
– А-а, не проще водярой закинуться?
– Давайте бухло возьмите! – сказала беловолосая зомби. – Беспонтово, когда на сухую.
– За любой кипеш подпишусь, – поддержала Маша. – Но не на сухую.
– Вам, б…дям, это вредно! – вдруг сказал какой-то мужчина.
Я даже вздрогнул от неожиданности. Это был водитель.
– Не хами, пусть отдыхает молодежь! – Это была бабка. – Небось, у самого шляпа дымится?
– Кто это?! – Я вспомнил анекдот и засмеялся сам с собой.
Виталик вышел у магазинчика и купил водки с соком, отдав, наверное, последние свои деньги.
Мы ехали долго. Как же я пьян. Я смотрел на свое отражение в черном стекле автомобиля, и мне казалось, что, если я поверну голову, мое отражение ее не повернет, а будет прямо и нагло смотреть на меня. Приехали, прошли дворами и оказались в маленькой однокомнатной квартирке на первом этаже. Хозяйка что-то показала Марии и ушла. Я вдруг очнулся в центре большой комнаты и увидел, что мимо меня шныряет какая-то жгучая, потасканная брюнетка. Откуда взялась третья девушка? Эта брюнетка что-то требовала от меня.
– Ты кто?
– Я Мария, ёпть! Пить будешь?
– А где твои прямые белые волосы? Ты же блондинка была.
– Это парик был! Мне в нем тепло, он уши от ветра хорошо закрывает.
– Парик! А-а. – Я еще некоторое время присматривался к этой деловитой тетке. – А где Маша, серая такая?
Виталик с почерневшей и постаревшей Марией накрывали на стол, если можно так выразиться. Он все мило так делал с ней. Я с недоверием посмотрел на них. Была белая, стала черная. Но Маши нигде не было. Я нашел ее в ванной комнате и обалдел. Она набрала полную ванну воды и сидя спала в ней.
– Это что такое, блин?! – разозлился и одновременно почувствовал, что когда злюсь, теряю сексуальное желание.
– Чего надо? Я ща! – Она недовольно продрала глаза. – Ща. Идите забухайте пока.
Я пошел, и мы втроем выпили.
– Меня удивляет это меркантильное поколение! – негодовал Виталик. – У них даже одежда такая… – Он закурил в форточку. – Вот интересно, когда в форточку куришь, кажется, что ты дома.
Проститутка курила, щурилась и кивала головой.
– Мой “верту”, мой водитель, вилла, тусняк – они очень любят жизнь, находят в ней вкус и сладость, и у них у всех обязательно должно быть дело, в смысле “свой бизнес”…
– Расслабься, ты че? – сказала она с презрением. – Все поколения такие.
– Мы тоже мечтали там о роскошной, блин, жизни, но намеками, что ли, не так откровенно, и мы бы за нее не продались или не продавались бы так охотно, как эти.
Я долго слушал, как Виталик раскрывает душу. А все-таки приятно сидеть с проституткой просто так. Я еще выпил с ними.
– А к чему я это? – растерялся Виталик. – Ладно, наливайте!
Водка была, как вода. Правильно американцы делают, что во время общения пьют воду из бутылочки, удовлетворяют глотательный рефлекс, и все, просто.
Я пошел и стал вынимать ее из ванны. Она злилась, но подчинялась. Я вдруг поскользнулся и упал прямо на нее. Большой волной плеснуло на пол. Кое-как выбрался. Пока возился с ее скользким и длинным телом, возбудился. А пока вытирал и нес на диван, успокоился. Я снял брюки и вздрогнул, оказывается, заснул вместе с ними в руках. Потом снова проснулся и все же смог забраться к ней под одеяло.
