Мы уже говорили о том, что толпа не рассуждает, что она принимает или отбрасывает идеи целиком, не переносит ни
споров, ни противоречий, что внушения всецело овладевают ее мыслительными способностями и немедленно стремятся
перейти в действие. Мы указывали, что толпа под влиянием соответствующего внушения готова принести себя в жертву
ради внушенного ей идеала, и что ей свойственны только сильные и крайние чувства, причем симпатия у нее быстро
превращается в обожание, а антипатия, едва народившись, тотчас же превращается в ненависть. Эти общие указания
дозволяют нам предугадывать убеждения толпы.
Исследуя ближе убеждения толпы как во время эпох веры, так и во время великих политических переворотов, на-
пример, переворотов предшествовавшего века, можно видеть, что всегда эти убеждения принимают специальную фор-
му, которую я не могу лучше определить, как назвав ее религиозным чувством. Это чувство характеризуется очень про-
сто: обожание предполагаемого верховного существа, боязнь приписываемой ему магической силы, слепое подчинение
его велениям, невозможность оспаривать его догматы, желание распространять их, стремление смотреть как на врагов
на всех тех, кто не признает их — вот главные черты этого чувства. Относится ли это чувство к невидимому Богу, к
каменному или деревянному идолу, или к герою, к политической идее, — с того самого момента, как в нем обнаружи-
ваются вышеуказанные черты, оно уже имеет религиозную сущность. Сверхъестественное и чудесное встречаются в нем
в одинаковой степени. Толпа бессознательно награждает таинственной силой политическую формулу или победоносно-
го вождя, возбуждающего в данный момент ее фанатизм.
Религиозность обусловливается не одним только обожанием какого-нибудь божества; она выражается и тогда, когда
все средства ума, подчинение воли, пылкость фанатизма всецело отдаются на службу какому-нибудь делу или существу, которое становится целью и руководителем помыслов и действий толпы.
Нетерпимость и фанатизм составляют необходимую принадлежность каждого религиозного чувства и неизбежны
у тех, кто думает, что обладает секретом земного или вечного блаженства. Эти черты встречаются в каждой группе
людей, восстающих во имя какого-нибудь убеждения. Якобинцы времен террора были так же глубоко религиозны, как и католики времен инквизиции, и их свирепая пылкость вытекала из одного и того же источника.
Все убеждения толпы имеют такие черты слепого подчинения, свирепой нетерпимости, потребности в самой не-
истовой пропаганде, которые присущи религиозному чувству; вот почему мы и вправе сказать, что верования толпы
всегда имеют религиозную форму. Герой, которому поклоняется толпа, поистине для нее Бог. Наполеон был им в
течение пятнадцати лет, и никогда еще ни одно божество не имело таких преданных поклонников и ни одно из них не
