— Кэр, — кивнул изнуренного вида джентльмен в белом алонжевом парике. — Я не знал, что такие развлечения в вашем духе.
— А, мои вкусы меняются, — улыбнулся лорд Кэр. — Позвольте представить вам миссис Дьюз. Миссис Дьюз, это сэр Генри Истон.
Пожилой джентльмен поклонился, а Темперанс присела в самом изящном реверансе.
— А это — капитан Кристофер Ламберт и мистер Годрик Сент-Джон. Миссис Дьюз вместе со своим братом, мистером Уинтером Мейкпис, содержат приют для несчастных детей-сирот и подкидышей в Ист- Энде. Самое христианское и благотворительное заведение.
— В самом деле? — Генри поднял лохматые брови и посмотрел на нее с интересом. Капитан Ламберт тоже повернулся к ней. А вот мистер Сент-Джон, высокий мужчина в седом парике, приподняв бровь, смотрел поверх своих очков на лорда Кэра.
Темперанс удивилась, что могло связывать лорда Кэра с мистером Сент-Джоном?
Затем сэр Генри спросил:
— Сколько же подкидышей содержится в вашем приюте, миссис Дьюз?
Темперанс одарила его самой очаровательной улыбкой.
— Что вы затеваете, Кэр? — свистящим шепотом спросил Сент-Джон.
Лазарус не спускал глаз со своей маленькой мученицы, которая пользовалась всеми своими христианскими уловками, чтобы увлечь Ламберта и Истона идеей помочь приюту.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Сент-Джон тихо фыркнул и отвернулся, чтобы его мог слышать только Лазарус.
— Она действительно порядочная женщина, а это означает, что вы используете ее в каких-то своих целях. Или в своем распутстве вы уже дошли до развращения невинных?
— Вы обижаете меня, сэр, — прижимая руку к сердцу, протянул Лазарус. Он знал, что выглядит циничным, даже порочным, — но странно, он чувствовал в своей душе что-то, похожее на обиду.
Сент-Джон наклонился к нему еще ближе.
— Что вам от нее надо? Лазарус прищурил глаза:
— А что? Вы собираетесь разыграть благородного рыцаря и вырвать ее из моих жестоких рук?
Обычно мягкие серые глаза Сент-Джона превратились в камень.
— Если потребуется, да.
— Вы думаете, я так и позволю вам отобрать у меня то, что мне нужно?
— Вы говорите о миссис Дьюз, как будто она игрушка. — Выражение лица Сент-Джона стало задумчивым. — Вы сломали бы ее в приступе гнева?
Лазарус чуть заметно улыбнулся:
— Если бы захотел.
— Ладно, — проворчал Сент-Джон. — Вы не настолько потеряны для человечества, раз вам иногда хочется поиграть.
— В самом деле?
Лазарус больше не улыбался. Он взглянул на миссис Дьюз, она с чистосердечным вдохновением рассказывала о своем благотворительном приюте. Кэр посмотрел на Сент-Джона, единственного во всем мире человека, которого мог назвать другом. В зале становилось невыносимо жарко, и плечо напоминало о себе острой болью.
— Вот вам мудрое предостережение: не делайте ставку на мою человечность.
Сент-Джон удивленно посмотрел на Кэра:
— Я не буду сидеть и молча смотреть, как вы обижаете невинного. Я заберу ее у вас, если почувствую, что она нуждается в моей помощи.
Гнев вспыхнул с такой силой, что Лазарус сверкнул глазами.
Сент-Джон, должно быть, увидел в его глазах смертельную угрозу и отступил.
— Кэр?
— Не надо, — прошипел Лазарус. — Даже не пытайтесь, Сент-Джон. Занимайтесь своей женой. Миссис Дьюз — моя, я могу делать с ней все, что захочу.
Сент-Джон перевел взгляд с него на миссис Дьюз.
— А она в этом деле не имеет права голоса?
— Нет, — прорычал Лазарус, сознавая, что походит на собаку, стерегущую свою кость.
Сент-Джон спросил:
— А она знает о ваших намерениях?
— Узнает. — И Лазарус, повернувшись, схватил миссис Дьюз за плечо, перебивая ее на полуслове. — Прошу прощения, джентльмены. Мне надо найти для миссис Дьюз самое удобное место.
— Конечно, — ответил сэр Генри, но Лазарус уже уводил ее.
— Что вы делаете? — Миссис Дьюз, казалось, была им недовольна. — Я только начала обсуждать количество свежих овощей, которое мы каждый месяц закупаем для приюта.
— Страшно интересная тема, не сомневаюсь.
Ему хотелось сесть, он нуждался в отдыхе. Проклятая рана в плече болела.
Темперанс свела брови.
— Я им надоела? Поэтому вы вмешались? На его губах мелькнула улыбка.
— Нет. Они, кажется, с большим удовольствием слушали бы вашу лекцию об одежде и питании детей до самого утра.
— Гм. Тогда почему вы увели меня?
— Потому что всегда выгоднее оставлять покупателя с неудовлетворенным желанием, — шепотом объяснил он, наклонившись к волосам над ее ухом. Глупая красная лента, вплетенная в блестящие локоны, раздражала его, и он в какую-то безумную минуту захотел выдернуть ее. И посмотреть, как волосы упадут Темперанс на плечи.
Ее лицо было так близко, что он видел золотые искорки в ее светло-карих глазах.
— И много вы продали, лорд Кэр?
Она дразнит его, эта праведная христианка. Неужели она его совсем не боится? Неужели она не чувствует, какие черные мысли кипят в глубине его души?
— Несколько… идей, — ответил он.
Она склонила голову набок и посмотрела на него с любопытством:
— Вы продавали идеи?
— Образно говоря, — сказал он и подвел ее к двум стульям в конце первого ряда. — Я являюсь членом нескольких философских и научных обществ. — Он усадил ее и, расправив полы камзола, сел рядом. — Защищая свою точку зрения, вы продаете ее вашим оппонентам, если вы меня понимаете.
Он не упомянул другой тип «продажи», которой занимался, он соблазнял женщин проделывать такие вещи, о которых при других обстоятельствах они никогда бы даже не подумали.
— Думаю, я понимаю, что вы хотите сказать. — Глаза миссис Дьюз весело загорелись. — Признаюсь, я не вижу вас в роли торговца идеями, лорд Кэр. И в этом проходят ваши дни? В спорах с другими учеными джентльменами?
— И в переводах с различных греческих и латинских рукописей.
— Каких?
— Поэзия большей частью. — Он взглянул на нее. Неужели ей и в самом деле интересно?
Она оживилась и спросила:
— Вы пишите стихи?
— Я перевожу их, это совсем другое.
— А я бы сказала, что есть что-то общее.
— Что же?
Она пожала плечами:
— Разве поэты не думают о размере, рифме и подходящих словах?
— Разумеется.
Она посмотрела на него, улыбнулась, и у него перехватило дыхание.
— Я думаю, что переводчик тоже должен обращать внимание на эти вещи.
