Альпами, – против непокорных немецких вассалов и мятежных итальянских коммун.
Следствием этого договора было то, что основная масса брабантцев ушла на запад
Франции. Генрих II использовал их в Нормандии против Людовика VII (1173 г.), а затем
увел в Бретань и Анжу. Для борьбы со своими восставшими баронами, которые не
упустили случая нанять фламандцев, Плантагенет переправил брабантцев через Ла-Манш
(август 1173 г.), а спустя некоторое время снова перевез их в Нормандию, где они пришли
на помощь осажденному Руану. После этого был заключен мир с Людовиком VII, и
Генрих их распустил.
Несомненно, во время очередной экспедиции в Ломбардию и Романью Фридрих
Барбаросса взял брабантцев на службу. Вернувшись во Францию, они после мира в
Нонанкуре (1177 г.) обрушились на юго-запад королевства. Опасность была столь велика, что на III Латеранском Вселенском соборе (1179 г.) в одном и том же каноне были
преданы анафеме катары и осуждены брабантцы и вообще разбойники; под угрозой кар, предусмотренных для еретиков, запрещалось юс нанимать, содержать на жалованье и
покровительствовать им. Однако это не помешало Филиппу Августу в начале своего
правления использовать их против фламандцев, а затем против графа Сансерра.
Производимые ими опустошения были настолько значительными, а безразличие, беспомощность и даже пособничество властей и части феодалов достигли такой степени, что, как и в первые времена Божьего мира, вспыхнуло народное движение
«капюшонников» (Capuciati). Инициатором этого движения был дровосек или плотник из
Пюи Дюран Шадю, которому Богородица ниспослала образок: она сидит на троне с
Иисусом на руках, а вокруг надпись: «Агнец Божий, искупивший грехи людей, даруй нам
Дам дю Пюи, его члены носили на белых льняных капюшонах оловянный образок Девы
Марии, подобный тому, что получил Дюран. Согласно Роберу де Ториньи, аббату Мон-
Сен-Мишеля, это братство нашло некоторую поддержку среди епископов и магнатов, дворян и представителей низших классов. В довершение своей религиозной и
душеспасительной деятельности «капюшонникам» удалось очистить Овернь от
нарушителей общественного спокойствия – как местных сеньоров, так и разбойников. А
летом 1183 г., вероятно, с помощью армии Филиппа Августа, они одержали победу над
брабантцами в Берри, и это вознесло их на вершину славы. Возможно, этот успех стал
причиной радикализации движения, ставшего в решительную оппозицию как к
феодальным сеньорам, так и к церковной иерархии. «Они все стремились завоевать
свободу, которая, как они говорили, досталась им от прародителей со дня Творения, не
ведая, что рабство стало наказанием за первородный грех»[611]. В условиях того времени их
легко было обвинить в ереси, и в 1184 и 1185 гг. они были разгромлены сеньорами, которых на сей раз поддержали остатки брабантцев.
После 1185-1190 гг. появилось своего рода второе поколение брабантцев, не столь
опасное и менее многочисленное. Церковь, конечно, продолжала метать молнии в
брабантцев и тех сеньоров, которые использовали их и покровительствовали им. В рамках
борьбы с альбигойской ересью она стремилась искоренить этих виновников смут на юге, чье присутствие углубляло хозяйственный и нравственный кризис. Но теперь брабантцы
действовали небольшими отрядами, и короли (Ричард I, Иоанн Безземельный, Филипп
Август) пользовались их услугами для выполнения конкретных задач. Согласно счету, в
1202-1203 гг. Филипп Август выдал Кадоку 4000 парижских ливров для выплаты
жалованья примерно 300 солдатам. Значение этих авантюристов постепенно снижалось; одна из статей Великой хартии вольностей (1215 г.) формально обязывала короля сразу
после восстановления мира изгнать из Англии иностранных рыцарей, арбалетчиков и
наемников; и хотя источники упоминают брабантцев среди участников крестового похода
против альбигойцев, они играли там лишь эпизодическую роль. Добавим, что их
предводители стремились влиться в феодальное общество; так, Кадок стал кастеляном
Гайона, бальи Понт-Одемера и рыцарем. То же намерение проявляли и те, кто служил
Плантагенетам. Меркадьер, например, получил земли Адемара де Бейнака в Перигоре, называл себя
