верно и храбро сражался за него, всегда готовый повиноваться ему и выполнять его волю, за свою службу я снискал его уважение и получил командование армией»[612].
История разбойников, во многих отношениях напоминающая историю «компаний»
XIV в., показывает, что они множились и соединялись в инородные образования, поражая
социальную ткань, благодаря острому соперничеству государей, королей и баронов, еретиков и ортодоксов. Но как только соперничество замирало или прекращалось после
победы одной из сторон, то сразу появлялась возможность довольно быстро с ними
покончить. Короче говоря, их существование объясняется скорее более или менее
длительным ослаблением политических структур, нежели нарушением равновесия в
обществе, которое почти во все времена было неспособно абсорбировать маргинальные
элементы; но когда его институты были прочны, а власть достаточно утвердившейся и
уважаемой, проблема маргинальных элементов сохранялась на индивидуальном уровне, не принимая широких масштабов.
Каталонская рота в начале XIV в. представляет другой тип военных аватюр
профессиональных наемников. Появление этого военного коллектива было обеспечено
совокупностью трех факторов. Во-первых, наличием в Арагонском королевстве
альмогаваров, которые вели пастушеский и в то же время военный образ жизни и
свободно проживали на зыбкой границе между мусульманским и христианским мирами.
Во-вторых, арагонским экспансионизмом, можно даже сказать – национализмом, из-за
чего королевство Сицилия на протяжении двух последних десятилетий XIII в. стало
ареной борьбы соперников – французов и анжуйцев. И, в-третьих, все ухудшающимся
положением Византийской империи, не способной своими силами сдерживать натиск
турок и вынужденной прибегать к услугам наемников.
После нескольких лет войны Фридриха Арагонского с Карлом II Анжуйским и
заключения мира в Кальтабеллоте (1302 г.), по которому Неаполитанское королевство
отошло Карлу II, а Сицилия – Фридриху, войско последнего осталось не у дел. И тогда
образовалась Компания каталонцев (Universitas Catalanorum), к которым присоединились
сицилийцы, калабрийцы, северные итальянцы и несколько авантюристов других
национальностей. По приглашению Андроника II Палеолога Каталонская компания, насчитывавшая 6000 человек, две трети из которых были альмогаварами, в сентябре 1303
г. высадилась в Византии.
Историю ее походов, столкновений, побоищ, грабежей позволяют проследить два
источника: один – греческий – рассказ Георгия Пахимера, а другой – каталонский –
«Хроника» Рамуна Мунтанера, ценность которой тем более велика, что организатор, казначей и канцлер Каталонской компании, был очевидцем и нередко участником
описываемых событий. Короче говоря, несмотря на все недостатки этого «романа плаща и
меча», его преувеличения и искажения, это – один из редких для Средневековья текстов, показывающих внутреннюю жизнь военного сообщества с ее человеческими и
хозяйственными проблемами, отношениями простых воинов и начальников, напряженными поисками провианта, жаждой власти и богатства, сложными отношениями
с мирным населением, со всеми ликами войны, опасностями, добычей, изнеможением и, наконец, серьезными политическими проблемами.
При нескольких последовательно сменявшихся предводителях Каталонская
компания, благодаря явной слабости Византии, сумела сохранить свою сплоченность, компенсируя неизбежную убыль в личном составе за счет новобранцев; а после победы
над французскими феодалами герцога Афинского Готье де Бриенна (1311 г.) она
захватила его владения и, пользуясь покровительством далекого Арагона, создала свое
княжество, коему суждено было просуществовать до 1380 г., – успех поистине
исключительный, которому нет аналогов в истории ни брабантцев, ни «компаний» времен
Столетней войны[613].
Было бы, видимо, недостаточно противопоставить государственные власти и
возникавшие при политических потрясениях анархические, маргинальные военные
организации и видеть в этом только долгий конфликт, продолжавшийся до полной победы
первых. Вольные «компании» – явление более сложное, оно объясняется тем, что
