отвагу на войне. Второе качество, конечно, более привлекательно, но первое выше: действительно, ведь тот, кто защищается, чувствует себя самым слабым и беззащитным, его не поддерживает та страстность, какой воодушевлен нападающий. Стойкость
находится также между отвагой и робостью, но она отлична от надежды, которая лежит
между отчаянием и самонадеянностью. У нее семь составляющих: великодушие, доверие, безопасность, величие, постоянство, терпимость (иначе говоря, терпение и твердость) и
настойчивость[619].
Наряду с подобным анализом, у схоластов иногда возникала мысль рассмотреть
конкретные случаи. Об этом свидетельствует схоластическое рассуждение Генриха
Гентского по поводу поведения франков во время падения Акры в 1291 г. Для него это
был эпизод справедливой войны не за возвращение неправедно награбленного имущества, а ради того, чтобы отбить нечестивого врага, жаждавшего отнять у христиан имущество, жизнь, отчизну, свободу, законы и прочие мирские или духовные блага. Генрих Гентский
задумывается о действиях одного рыцаря, который, когда все другие бежали от врага, вступил в схватку с сарацинами и погиб. Следует ли думать вслед за «Песнью песней», что он проявил мужество, в душевном мире и милосердии встав на защиту друзей, или же
истинное великодушие состояло в том, чтобы (согласно Аристотелю, Цицерону и
Платону) бежать вместе с другими? Может быть, рыцарь поступил так из
самонадеянности, из жажды славы, алчности, т. е. не раздумывая, безрассудно, а значит, глупо. Вегеций ведь утверждает, что хорошие военачальники подвергают себя риску в
общем сражении только сознательно. И поскольку наш рыцарь не мог рассчитывать на
помощь товарищей по оружию, то, стало быть, повел себя не великодушно, а глупо.
Однако нужно принять во внимание конкретные условия: говорят, что сарацины
проникли в Акру до рассвета и так неожиданно, что у христиан не было времени
опомниться. Возможно, что этот рыцарь спал при оружии, готовый к бою, и, услышав
шум, бросился на врага, полагая, что товарищи последуют за ним. И, предпочтя смерть за
веру и свободу города, он проявил великодушие. Если бы другие горожане и рыцари
поступили так же, Акра, возможно, была бы спасена. Ибо для того, чтобы одержать
победу, достаточно горстки храбрецов. В книге Маккавеев и у Вегеция сказано так:
«Победа обычно добывается немногими людьми, преимущественно храбрецами»,
«побеждают не числом, а смелостью», «на войне быстрота полезней смелости».
С одной стороны, Генрих Гентский допускает, что рыцарь был великодушным и
очень смелым человеком, а отнюдь не безрассудным. С другой стороны, он считает, что
рыцарь не мог бы проявить великодушия, если бы бежавшие вели себя должным образом.
В данном случае его цель – заклеймить знать и особенно прелатов, дезертировавших в
момент штурма города. Далее рассматриваются три возможности враги или уже победили, или «взяли народ в кольцо», или угрожают ему. Первую Генрих Гентский отклоняет, ибо
в момент бегства командиров еще не все было потеряно, вторую и третью объединяет или
действительно все, отчаявшись в победе, могут бежать, поскольку не имеет смысла
подвергаться опасности, или никому не подобает впадать в отчаяние, и все единодушно
должны противостоять врагу, защищая отчизну и общественное благо, разве что следует
освободить от этого женщин, детей и инвалидов, даже в случае, когда мнения
разделяются, и «старшая и более здоровая часть» (major et samor pars) отчаялась, не
потерявшие надежды не должны бежать с другими, а их духовные наставники (spintuaha) обязаны оставаться с ними[620].
Светские авторы также прибегали к лексике ученой клерикальной морали, прилагая
ее к военным людям Жан де Бюэй обнаруживает в последних «добродетель стойкости, ибо многие предпочитали погибнуть в бою, нежели бесчестно бежать»[621]. Жан Молине
решил наделить каждого из четырех герцогов Бургундских одной из основных
добродетелей Филиппа Храброго – благоразумием, Филиппа Доброго – умеренностью, Карла (Смелого – Примеч. ред.), хотя и «вдохновленного богом войны Марсом», –
справедливостью, а Иоанна Бесстрашного – стойкостью. «Герцог Иоанн < > – государь
бесстрашный, во всех делах великодушный, твердый, как скала, настолько храбрый и
мужественный, что все ему было по плечу и по силам, и за его достоинства и заслуги ему
подобает стойкость, особо почитаемая среди основных добродетелей»[622]. «Верный
служитель» характеризует Байара следующим образом: «Храбростью не многие могли
