из одной личности в другую. Когда я был бодр и свеж, я осуществлял переход без
всяких проблем. Я вернулся в постель и
моментально заснул. Когда я открыл глаза, Ванесса спала рядом, но за окном уже
было светло. Я чувствовал себя просто
великолепно.
– Я отправляюсь в Гринвич, – сказал я Ванессе, вручая ей кружку. – Поедешь
со мной?
– Спрашиваешь.
Я подумал, что будет забавно встретиться с двойником Гленды Гор в компании
двойника другой девушки. К несчастью, я
оказался не готов увидеть в квартире, которую одна из моих личностей снимала в
Гринвиче, то, что я там увидел. Вместо
двойника Гленды мы наткнулись там на ее разлагающийся труп, сидящий в кресле.
Поспешно покинув страшное место, мы
зашли в местную забегаловку, где давали мясную запеканку и картофельное пюре. Мы
ели в молчании. Наполнив желудок, я
понял, что теперь мне будет легче вынести эту вонь, но, вернувшись в квартиру,
мы обнаружили, что труп исчез. Провожая
Ванессу на железнодорожную станцию, я обнаружил за нами хвост – человека в
коричневом плаще. Когда мы вышли на
платформу, он заскочил в кассу, а затем на ходу вскочил на поезд, отъезжавший от
станции, в который незадолго до этого
сели мы. Мы не особенно старались оторваться от него, но, тем не менее, он нас
упустил среди толпы на вокзале Чарринг-
Кросс.
***
Я купил Ванессе новые туфли и одежду, а затем мы перекусили с “Стокпорте”
на Олд-Комптон-стрит. В своем обычном
состоянии я бы с удовольствием посмотрел на то, как Холт ест, но на этот раз
меня охватило какое-то странное чувство. Пока
мы ходили по магазинам, я поймал себя на том, что проявляю необычно горячий
интерес к покупкам Ванессы. Можно
сказать, у меня вызвало немалое раздражение тот факт, что в магазинах, которые
мы посетили, не было вещей, таких же, как
те, которые купила Ванесса, но моего размера. В ресторане я заказал те же блюда,
что и моя спутница, и повторял вслед за
ней все ее жесты и движения. Затем мы перебрались в паб “Вкус жизни” на
Кэмбридж-Серкус. Как правило, я пью стаут, но
на этот раз, я, вслед за Ванессой, взял излюбленную ей смесь светлого пива и
портера.
Холт чесала макушку, и я чесал вслед за ней, словно был ее отражением в
зеркале. Ванесса, очевидно, находила мое
поведение крайне странным, поэтому она сначала долго массировала свои запястья,
а затем поправляла грудь,
приглядываясь, не повторю ли я вслед за ней ее движения. Потом Холт направилась
в женский туалет, и я последовал за ней.
Моя спутница зашла в кабинку, и я чуть было не зашел в соседнюю, когда поймал
свое отражение в зеркале. В последний
раз, когда я видел себя в зеркале, у меня не было длинных волос и пары титек. Я
попробовал повторить мысленное
упражнение, которое я когда-то давным-давно выполнял под руководством
наставника-суфия. Оно заключалось в
визуализации собственного тела, расчлененного на отдельные части. Четвертован в
моей галлюцинации был, несомненно, я
сам, но в видении у меня отчетливо наблюдались женские формы, повторяющие формы
Ванессы.
– Ты в порядке? – спросила Ванесса, наклонившись ко мне и плеснув мне в
лицо холодной водой.
– А ты как думаешь? – переспросил я, все еще пребывая в неуверенности
насчет того, кем я являюсь.
Ванесса помогла мне вернуться в зал и заказала кофе. Влив в себя пойло, я
почувствовал себя гораздо лучше. Я полностью
потерял интерес к женским тряпкам. Все, чего мне хотелось – это вернуться на мою
квартиру в Гринвиче и натянуть на
голову наволочку от подушки, с отверстием в ней для глаза, делая вид, что я
мастер в ритуале Лин. Я закрыл глаза и слегка
расслабился, а когда я открыл их снова, Ванесса исчезла. Вместо нее напротив
меня сидел мужчина, в котором я узнал
доктора Джеймса Брэйда. Он был моим повелителем – человеком, от которого я
пытался скрыться всю свою жизнь. Я
проследовал за Брэйдом, мы сели в автомобиль и поехали в кабинет доктора в
Белгравии.
– Плоховато выглядите, – дружелюбно сказал Брэйд. – Витаминчиков бы вам
вколоть.
– Я не хочу убивать ребенка, – рыдал я, пока меня пристегивали ремнями к
операционному столу. – Почему я должен его
зарезать?!
– У вас нет выбора, – сказал доктор, выкручивая мне руку. – Вы думаете, что
вырвались из-под контроля, но каждый эпизод
в вашей печальной истории запрограммирован нами.
– Не понимаю!
– Это следующая стадия наших экспериментов по контролю над сознанием, -
принялся объяснять хирург. – Мы хотим
научить наших пациентов сознательно активировать различные личности, которые мы
создали в их мозгу. Овладев этим
умением, они с легкостью справятся с любой ситуацией, возникшей в ходе ведения
ими шпионской деятельности.
– Но у меня нет склонности к совершению убийств, – простонал я.
– Какая чушь! – рявкнул Брэйд. – Неужели вы не знакомы с так называемой
миметической теорией возникновения
желания?
– Нет.
– Мы ценим вещи, – принялся разъяснять доктор, – потому что их желают
другие люди. Мы усваиваем систему ценностей,
подражая другим, – короче говоря, мы не столько желаем вещи сами по себе,
сколько желаем походить на ближних. Но если
мы желаем того же, что и другие, то конфликт неизбежен. Для того чтобы положить
конец этому конфликту, необходим
суррогат, очистительная жертва, убийство, после которого в социуме воцаряется
