покой. В вас мы запрограммировали
личность, идентичную той, которая имплантирована в сознание двойника Ванессы
Холт. Это неизбежно приведет к
конфликту между вами и малолетней матерью-одиночкой, и конфликт этот вы сможете
разрешить только через ритуальное
человеческое жертвоприношение!
– Но это ужасно! – простонал я. – Это же так ужасно!
– Ничего ужасного, – настаивал Брэйд. – Этот акт разом окупит все вложения,
сделанные в мои исследования! Как бы вы не
упирались, в конце вы сделаете то, что хочу от вас я!
– Ни за что! – вскричал я, но тут игла вошла в мою вену, и началось
беспамятство, которое продолжалось то ли несколько
недель, то ли несколько месяцев.
***
Я спал, а затем проснулся, и каким-то образом оказался у себя дома в
Брикстоне. Ванесса тоже очутилась там, и как
только она увидела меня, она тут же принялась возиться на кухне. Я чувствовал
себя просто отвратительно, но я знал, что
требуется сделать. Я налил себе второй бокал кьянти, а затем положил себе на
тарелку щедрую порцию салата и спагетти.
Мы ели в молчании, а затем я убрал со стола и отнес тарелки в мойку.
– Все кончено, – заявил я.
– Что кончено? – не поняла Ванесса.
– Между нами все кончено, – разъяснил я.
– Как ты можешь поступать так со мной! – пустилась в слезы Холт.
– А вот так и могу! – заорал я на нее. – К тому же мы знакомы всего лишь
несколько дней. Разве я тебе что-то обещал?
– Ты врешь! – завывала Ванесса, сознание которой уже полностью подчинилось
заложенной в него программе. – Мы
познакомились больше двух лет тому назад!
– Так ты убираешься или нет? – спросил я.
– Нет! – завизжала Холт.
– В таком случае, – прошипел я, – я отправляюсь к себе на квартиру в
Гринвич. Можешь оставаться пока, но советую тебе
не дожидаться, пока я вернусь.
Я накинул куртку и вышел. До Гринвича я решил взять такси: нервы мои не
вынесли бы поездки в общественным
транспорте. С тех пор, как я последний раз побывал на квартире, кто-то сделал
там ремонт. Очевидно, спецслужбы не жалели
денег, когда речь шла об экспериментах по контролю над сознанием. Политический
активист, который проживал здесь
раньше, явно был мелкой пешкой – принадлежавшие ему книги по анархизму и
наволочки от подушек исчезли. Теперь
квартира была хорошо обставлена и битком набита всяческой оккультной
параферналией. Эдвард Келли явно вел всю свою
деятельность из этой норы. Я открыл бутылку импортного пива, найденную в
холодильнике, уселся и стал перечитывать
“Наука и здравый разум” Альфреда Коржибского.
Через некоторое время кто-то позвонил в дверь. Я прихватил в холодильнике
еще пару бутылок пива и решил отправиться
прогуляться. Дверь я запер за собой, чтобы Ванесса не смогла вернуться в
квартиру. Взяв Холт за руку, я повел ее по Крик-
Роуд. Когда мы очутились на мосту через Дептфорд Крик, откуда открывается на
север чудесный вид на Темзу и Собачий
Остров, Ванесса попыталась что-то сказать, но я приложил палец к губам и она
замолчала. Шум уличного движения
раздражал меня, и я свернул на боковую улицу Стоуэдж. Здесь было тихо: нас
окружали безлюдные ночью корпуса
промышленных предприятий.
На углу Дептфорд Грин мы очутились перед церковью Святого Николая, на
кладбище которой обрел последний покой
драматург и маг Кристофер Марло. Вершины колонны с обеих сторон арки украшены
черепами и скрещенными костями, и
мы остановились, чтобы лучше рассмотреть эти могущественные амулеты. Дойдя до
конца Дептфорд Грин, мы повернули
налево на Бортвик-стрит, и полюбовались там величественной промышленной зоной,
окаймляющей Темзу. Наконец, мы
направили свои шаги по проезду, ведущему к входу на верфь Пэйна. Был отлив, так
что ступени большинства лестниц,
спускавшихся к Темзе, оказались скользкими и покрытыми густым слоем речной тины.
Мы сели наверху одной из лестниц, и
я обнял Ванессу за плечи. В небе висела яркая луна, но видеть Королевскую
Военно-Морскую Верфь нам мешала
возвышавшаяся слева от нас стена.
Я открыл пиво и протянул одну бутылку Ванессе. Она отхлебнула пойло, а
затем принялась баловаться с длинной, тонкой
и очень свободной юбкой, которую она носила. Я тоже сделал глоток и стал
смотреть на другой берег Темзы, занятый
строениями верфи Кэнари. Вокруг царила тишина, не нарушаемая ничем, кроме
журчания скользившей мимо нас реки. Я
посмотрел на Холт, которая к тому времени задрала юбку так, что она свисала с
обеих сторон от ее бедер, оставляя открытым
обнаженное лоно (Ванесса не надела на этот раз трусики) и увидел, как оно влажно
блестит в лучах полной луны. Я поднял
глаза, и Ванесса тут же впилась своими губами в мои. Пока мы целовались, я
повернулся и, как и задумывал, оказался сверху
на Холт – великолепный пример действия симпатической магии. Через какое-то
мгновение мои джинсы уже болтались у меня
возле щиколоток, а Ванесса взяла мой член в руку и направила его в сочащееся
слизью влагалище.
Мы находились на самом верху лестницы, так что, когда Холт откинулась на
спину, она легла на мостовую набережной,
упираясь ногами в ступеньку лестницы. Я надежно пристроил свои колени на другой
ступеньке и принялся обрабатывать
членом Ванессину дыру. Я старался на совесть, скользя всем телом вдоль живота
Ванессы, так, чтобы не только погружаться
во влагалище, но и возбуждать ее клитор, что было весьма непросто в нашем
положении. Но, видимо, я все делал правильно,
поскольку Холт стонала как при оргазме, нарушая своими криками ночной покой. Мы
