поджарившиеся тосты, накинул пиджак,
схватил плащ и портфель. Я был готов отправиться в путь. Закрывая дверь, я
понял, что так и не выключил радио, вернулся и
выключил. Прогулка до станции метро “Тернем Грин” обычно занимает пять минут, но
на этот раз я справился за три. Как
раз когда я вбегал на платформу, показался поезд – районная линия на Апминстер.
Газету я, судя по всему, купил на
Виктории, потому что, как мне помниться, я читал ее в вагоне.
– Мистер Слоан?
Это была сестра Джордж. Я обернулся и посмотрел на нее. Она была немного
старше меня, но ей тоже было не больше
сорока. Ее белая униформа сверкала под ярким солнечным светом.
– Да, это я.
– У меня не оставалось выбора… ваш отец… ваша мать… – сбивчиво
бормотала сестра Джордж.
– Мистер Слоан?
Передо мной стоял доктор Джеймс Брэйд.
– Да.
– Мне надо с вами поговорить, пройдите пожалуйста со мной.
Я последовал за доктором в коридор, а затем он нашел пустую палату и велел
мне сидеть там на кровати. Я не помню, что
сказал доктор – мы обменялись несколькими словами и затем я очутился в палате
вместе с сестрой Джордж.
Я заснул и тогда сестра Джордж подошла ко мне и надела на меня кислородную
маску. Я не помню точно, что случилось
потом, может быть она щупала мой пульс или просто держала за руку.
– Вы можете дать мне что-нибудь поесть?
– Вам нужно отдохнуть, – заметил доктор Брэйд. – Пожалуй, вам стоит
прогуляться и найти чего-нибудь самим.
Через пять минут я уже очутился у заведения быстрого питания, где я
приобрел пиццу и банку кока-колы. По пути обратно
в больницу я поглотил эту пищу. Когда я подошел к кабинету доктора Брэйда,
санитарка сообщила мне, что его неожиданно
вызвали. Я сел и принялся листать газету, дочитав те новости, на которые у меня
не хватило времени в метро. Когда я
проснулся, я стянул с лица кислородную маску и попытался заговорить. Сестра
Джордж взяла меня за руку, а может быть она
просто пыталась пощупать мой пульс. Проходящая мимо санитарка попыталась надеть
кислородную маску на меня обратно,
но сестра Джордж знаком дала ей понять, чтобы она этого не делала.
Сестра Джордж вызвала доктора, обменялась с ним несколькими словами, а
затем вывела меня из палаты в коридор. Она
отвела меня на другой этаж и оставила там сидеть. Она вернулась через десять
минут с чаем и печеньем. После этого сестра
Джордж задержалась ненадолго. Когда она ушла, я налил себе чашку чая я макнул
туда печенье. Зашла еще одна сестра и
дала мне какую-то бумажку и несколько пластиковых мешков с моими личными вещами.
Еще через некоторое время в
палате появилась третья сестра, которая принесла какие-то анкеты и брошюры с
инструкциями. Я взял их у нее и положил в
свой портфель.
Я налил еще одну чашку чая и принялся ее пить, но тут снова вошла сестра. Я
выглянул в окно и, хотя на улице было еще
светло, мне так и не удается вспомнить, что я там увидал. Вернулась первая
сестра и спросила меня, не хочу ли я
попрощаться с сестрой Джордж и доктором Брэйдом. После того, как я сказал, что
хочу, она отвела меня обратно в палату.
После этого я, судя по всему, направился в ближайший паб, хотя я не помню,
как он назывался. Я заказал пинту
“Гиннесса”, выпил ее, заказал другую, а затем сел за свободный столик. Дело
происходило вечером в пятницу около семи
часов, но не смотря на это в пивнушке было мало народа. Закончив вторую пинту, я
направился в туалет. Я мочился в
писсуар и тут какой-то тип средних лет подошел ко мне и встал за спиной.
– Как нам повезло, что мы здесь! – заявил он. – У меня тут друг лежит в
больнице со сломанной ногой. Его машина сбила.
А ведь на его месте мог оказаться любой из нас!
– Я только что из больницы! – взорвался я. – Доктор сказал, что он удалил
мою старую личность и заменил ее новой на
свой выбор.
– Пошли, я куплю тебе выпить, – попытался подмазаться тип.
– Не хочу, я уже две кружки выпил.
– Да нет, хочешь. Я же вижу, как ты хочешь напиться! – сказал незнакомец,
одновременно пытаясь меня обнять.
– Отвянь от меня! – рявкнул я, оттолкнув его.
Когда я метнулся к двери, человек схватил меня за плечо. Я обернулся и
ударил его в лицо. Он зашатался и рухнул на пол.
Последнее, что мне запомнилось – это как он сидит на полу, схватившись за нос,
между пальцами у него струится кровь, а в
глазах застыло удивление.
Я проснулся в незнакомой кровати, не имея ни малейшего представления о том,
сколько сейчас времени. Рядом со мной
никого не было. Я встал и раздернул шторы. За окном виднелась стандартная
застройка. Спальня была почти пустой, если не
считать странной подборки одежды и сюрреалистических репродукций на стенах. Если
верить будильнику, то было десять
часов – вечера, решил я, судя по тому, что было темно. Я нашел мою спутницу в
гостиной, где она распивала бутылку “100
волынщиков”. За спиной у нее на полках стояли книги. Пробежавшись взглядом по
корешкам, я обнаружил среди них работы
Эрнста Блоха, Георга Лукача и Теодора Адорно. Из названий становилось ясно, что
их авторы писали на языке высокой
теории, как и то, что немногие известные мне авторы все как один принадлежали к
марксистской школе. Среди прочих я
заметил Вальтера Беньямина, Бертольта Брехта и Герберта Маркузе. Я закрыл глаза
и наугад взял с полки книгу, которая
оказалась “Диалектическим материализмом” Анри Лефевра, который в тот момент для
моего непривычного глаза казался
сплошной китайской грамотой.
