до твоего приезда… — Она резко осеклась.
— Я знаю. Все думали, что они поженятся.
Она кивнула и, подойдя ко мне, заботливо обняла за плечи.
— Прости, я буду откровенна. Сейчас тебе больно, но скоро ты успокоишься. Я всегда знала, что ты слишком хороша для него.
Мне вдруг все опостылело, и навалилась страшная усталость. Я знала, что мне следует резко возразить матери, я хотела возразить, но у меня не было ни сил, ни желания затевать с нею спор по этому поводу.
— Дженни, знаешь, что я скажу… Я не хочу с тобой расставаться, но считаю, что тебе было бы лучше вернуться в Лондон. Я тебе не компания, да и после всего, что здесь случилось, ты будешь себя чувствовать несчастной, если останешься.
— Да, ты права. Я об этом думала… Завтра закажу билет на самолет.
По ее лицу тут же разлилось выражение облегчения, и она не смогла этого скрыть. Заметив это, я вдруг подумала о том, что она заботится не только обо мне. Вполне возможно, мой визит смущал ее и она хотела избавиться от меня. Я не могла ее в этом винить. Она так привыкла к одиночеству, и нет ничего удивительного в том, что необходимость общения со мной — каждый раз для нее испытание.
— Мне будет тебя не хватать, Дженни, но наша ферма — это не то место, где полагается жить таким девушкам, как ты.
— Но теперь, когда я нашла тебя, ты ведь не исчезнешь снова из моей жизни? — спросила я.
— Будет свободное время, навестишь меня еще разок…
— Нет, Сара. Я хочу, чтобы ты сама выбралась отсюда хоть раз. Куда пожелаешь. Я все устрою.
— Спасибо тебе, милая, за это. И вообще за все, что ты сделала для меня. Лучше ты приезжай. Да вот хотя бы летом. К тому времени и дом, и ферма совсем преобразятся. Строители появятся здесь уже на следующей неделе.
Я машинально кивнула и поднялась со стула. В ногах была страшная слабость. Мне казалось, что они могут подогнуться в любой момент.
— Пойду пока прилягу.
— Не надо было сегодня вообще вставать.
— Да, ты права.
Я долго сидела на кровати, глядя в пустоту перед собой. Потом заплакала. Теперь я жалела, что у меня вырвались в разговоре с Джефом те слова насчет денег. Он сильно обидел меня, сам не сознавая, как мне больно… И вот я отплатила ему. Заставила его думать, что согласна с Рейчел. Мне страшно хотелось вернуть ту минуту и промолчать, проглотить отвратительные, гадкие слова, которые он мне никогда не простит. Я сыграла прямо по сценарию Рейчел. Она надеялась, что я окажусь такой дурой, и я полностью оправдала ее надежды! Теперь я понимала, что следовало прислушаться к совету Сары и никому не распространяться о своих подозрениях. Зачем я ему сказала? Ведь не так уж трудно было согласиться на словах с тем, что мне все это привиделось. Не так уж трудно. Конечно, для этого тоже нужно было в чем-то преодолеть себя, но все равно это был бы лучший выход по сравнению с потерей Джефа.
А теперь уже поздно.
Глава восьмая
На следующий день я решила отложить свой звонок в транспортное агентство в надежде на то, что Джеф все-таки простит меня. Но вестей от него я не дождалась и в конце концов приняла приглашение Кевина пообедать с ним.
Он привез меня в город. Мы зашли в отель «Крейвен» и, прежде чем пройти в обеденный зал, заглянули в бар чего-нибудь выпить. Там звучали смех и оживленные разговоры, однако все смолкло, едва мы появились в дверях. Пока мы шли к стойке, в зале продолжала висеть мертвая тишина. Все смотрели на нас.
Мужчина, рядом с которым остановился Кевин, демонстративно отошел в сторону. Я не сомневалась, что такая перемена в атмосфере бара была вызвана моей скромной персоной. Все в городе, конечно, уже наслышаны о том несчастном случае, в который я угодила в пятницу. И потом, я являлась дочерью Сары О'Мара, а это уже само по себе должно было привлекать любопытные взгляды. Впрочем, я чувствовала, что все присутствующие испытывают нечто большее, чем просто любопытство. Тишина, окружавшая нас, казалась зловещей. В глазах публики я читала только одно — обвинение.
Через некоторое время разговоры за столами возобновились, но как-то приглушенно. Создавалось впечатление, что все эти люди ждут от нас чего-то. В глазах бармена я уловила выражение, близкое к презрению. Он со стуком поставил перед нами заказ и тут же отвернулся.
Я нашла в себе силы непринужденно улыбаться Кевину, делая вид, что не замечаю реакции публики на наше появление. Мне пришло в голову, что всем уже известно не только о несчастном случае, но и о том, что я обвинила Рейчел. Все они были настроены против меня. Страх сковал мое тело. Мне хотелось бежать без оглядки, хотя я не собиралась обнаруживать это перед публикой. Я начала что-то лихорадочно говорить Кевину, отказалась от второго стакана и всем своим видом дала ему понять, что лучше поскорее убраться отсюда.
Когда мы направились к выходу, нас смерила вызывающим взглядом какая-то крепко сложенная женщина с красноватым цветом лица, а потом, повернувшись к своему кавалеру в твидовом костюме, громко проговорила:
— По-моему, она нисколько не лучше его самого.
Я знала, что она намекает на меня и Кевина, однако была, пожалуй, больше озадачена, чем рассержена, ее репликой.
К моему огорчению, когда мы вошли в обеденный зал, там повисла такая же неловкая тишина. Неизвестно откуда взявшаяся официантка средних лет направилась к нашему столику. Она приятно улыбнулась мне, но, увидев Кевина, тут же вся ощетинилась. Мне показалось, что такую реакцию можно объяснить только тем, что она увидела Кевина в компании со мной. В глазах ее была полная пустота, пока она выслушивала наш заказ, а выслушав, не произнесла ни слова, по-солдатски повернулась и ушла. Я больше не могла притворяться, что не замечаю, как реагируют люди на нас с Кевином.
Неестественно улыбнувшись, я проговорила:
— Похоже, ко мне здесь относятся без излишнего тепла.
— Что ты имеешь в виду, Дженни?
Кевин недоуменно смотрел на меня, а я так же недоуменно — на него. Я не могла поверить, что он настолько толстокожий, что не замечает того, как нас здесь встречают.
— Только не говори мне, что ты не чувствуешь холода, которым нас окружили, Кевин. Должно быть, это из-за того, что уже всему Балликейвену известно, какое обвинение я бросила в лицо Рейчел Фицпатрик.
У него от изумления открылся рот.
— Ты… Ты хочешь сказать, что высказала ей свои подозрения?!
Я кивнула.
— Я знала, что с моей стороны это глупо, но не могла сдержаться. Она так меня разозлила, что это вырвалось у меня помимо воли.
— С твоей стороны это было действительно глупо, Дженни.
Его упрек был воспринят как должное.
— Я и сама это понимаю. О, как я это теперь понимаю! — сказала я, присовокупив про себя пару «хороших» словечек в свой адрес. — Прости, Кевин, что тебе приходится испытывать всю тяжесть такого отношения только из-за того, что ты со мной.
Кевин мягко улыбнулся и положил свою руку на мою.
— Вот это пусть тебя не беспокоит, милая Дженни. Я привык, что ко мне здесь относятся как к заразному, и не обижаюсь.
