притягательные, еще более прекрасными. Он что-то говорил мне, но я ничего не слышала, я была оглушена тишиной нашего танца, тишиной наших чувств. Вдруг что-то ярко ослепило меня, и я очнулась.
Это был теплый луч утреннего весеннего солнца. Я сладко потянулась в постели и стала вспоминать то, что мне приснилось. Вспомнила этот великолепный, очаровательный, манящий сон. И вдруг меня как будто ударило током: «Где я?!» Я мгновенно вскочила с кровати.
Глава пятая
Вокруг была совершенно незнакомая мне квартира. Огромное светлое окно было раскрыто, и в комнату врывался сладкий, томный запах весеннего мира. Я быстро оделась и прошла по квартире. Здесь было всего две комнаты и кухня. В прихожей сидела огромная собака породы «колли» и смотрела на меня ласковыми, дружелюбными, словно человеческими глазами, и словно говорила: «Не бойся».
Во всей квартире царила тишина и приятный запах «Бурбона». Сразу стало ясно, что здесь никого нет, и, став посмелей, я прошла на кухню. Здесь все было подобранно с тонким вкусом. На окне мягкими складками свисали занавески кофейного цвета. На стенах висели шкафчики и полочки, заставленные всевозможными баночками и скляночками разных цветов. Обои на кухне были под цвет занавесок. Между тем в раковине лежала груда немытой посуды. Я машинально подошла и взялась ее перемывать. Вымыв всю посуду и аккуратно расположив ее в шкафчике, я взяла веник и стала подметать. Выметая крошки из-под стола, я заметила на краю него лист бумаги, на котором было что-то нацарапано корявым почерком. Взяв записку, я прочитала следующее: «Простите, что не разбудил Вас. Располагайтесь поудобнее. Завтрак (извините, что не приготовил) приготовьте сами, продукты в холодильнике. Собаки не бойтесь, он не кусается. Зовите его Джимми. Будьте как дома. Я приду часов в двенадцать. Саша.
P.S. Большая просьба! Не уходите, пожалуйста, до моего прихода. Мне очень нужно с вами поговорить. Не уходите, дождитесь меня!»
Я стояла, еле дыша, ошарашенная таким посланием. Мало ли какой Саша здесь живет, и откуда он меня знает, что так просит остаться. И как он вообще оставил меня одну в своем доме. А может быть, я жулик или вор какой-нибудь. Встречаются же такие люди доверчивые. Мне даже не верилось, что так бывает. И тем не менее. Я посмотрела на свои «фирменные» часы «ZARIA», которые, конечно же, стояли. Меня очень взволновало то, что я даже не знаю, сколько времени. Оглянулась вокруг, здесь часов не было. Вбежав в комнату в поисках часов, тут же в дверях остановилась. Я только сейчас увидела всю прелесть этой светлой просторной гостиной. Огромное, широченное окно во всю стену, занавешенное по бокам темно-коричневыми шторами и воздушной, снежно-белой гардиной. Справа вдоль стены стояла стенка современного стиля, на полу был мягкий палас цвета какао с молоком. В центре комнаты располагался приземистый матовый журнальный столик, на котором небрежно лежали западногерманские журналы мод (словно угадал мое желание, подумала я). Возле стола стояли два низких, глубоких кресла из мягкой кожи, такого же цвета, как столик, стенка и шторы. Слева у стены с темными обоями находился огромный кожаный диван, с лежащими на нем двумя маленькими подушечками из коричневого атласа, расшитые шелковыми золотистыми нитками.
Я прошла, утопая ногами в мягком паласе, к стенке, где стояли часы. На электронных часах было ровно одиннадцать. Ну, и горазда же я спать! Да еще в чужой квартире! В центре стенки, в глубоком проеме, стоял телевизор с видеомагнитофоном, рядом лежали видеокассеты. На одной я прочла надпись «Savage in the train between USSR and USA», «To Night». На другой стороне: «Моя первая передача». Между кассет я нашла открытку «С Новым годом» и прочла ее: «Дорогой, любимый сынок! Поздравляем тебя с Новым годом! Желаем тебе успехов в твоей беспокойной работе, мирного неба над твоей головой, а главное, здоровья и счастья, счастья и еще раз счастья в новом году. Ты писал, что никак не можешь найти свою единственную и неповторимую. Так вот, мы с напой желаем тебе встретить свою большую и светлую любовь именно в этом счастливом году. Извини, что не смогли с напой приехать, ему предстоит очень много работы, и он перенес свой отпуск на лето, и тогда мы точно приедем, ведь у тебя отпуск в июне. Может быть, съездим к морю, куда-нибудь. Целуем, обнимаем тебя, не скучай. Мама, папа».
На конверте был адрес, а под ним — адресовано Надеждину А. Меня прямо в пот бросило. Значит, точно! Сразу всплыла в памяти надпись на кассете «Моя первая передача». Но почему? Этого не может быть! Нет, это невозможно! Почему просьба остаться? Это какое-то недоразумение! Эта записка, наверное, не мне! Но ведь в квартире больше никого нет! Не может же он записки писать собаке, он ведь не сумасшедший. Я побежала в спальню, открыла ящики в тумбочке — ни одной женской принадлежности. Одни бумаги и листы со сценариями и программами. Среди них лежала тоненькая, совсем новенькая тетрадочка с надписью «Только тебе». Боже мой! Сплошные загадки. Что же это значит? Я открыла тетрадь. На первой же странице мне бросилось в глаза какое-то стихотворение без названия, написанное красными чернилами. Мне стало очень интересно, но тут я с ужасом заметила, что я даже постель не застелила, а ведь он может вот-вот прийти. Быстро застелив кровать, я уселась на нее и стала читать стихотворение.
