Всю следующую неделю я безвылазно торчал в пещере, предоставив драконам и гончим развлекаться, как хотят, сам же сосредоточился на заклинании вызова Лича. Следовало, как и в случае с драконами, полностью заготовить все в уме, чтобы потом не произошло «приятных» неожиданностей. После трех ранее составленных заклинаний, одно из которых было моим изобретением, сформировывать в голове длинные заклинания не составляло труда, так что в перерывах между занятиями я начал подумывать об еще одном собственном заклинании. Пока я только прикидывал, зачем оно нужно, как я буду его строить и какие руны использовать, оставляя основную работу на потом, когда полностью завершу изучение последнего из Великих заклинаний.
По вечерам, ложась отдыхать, я звал к себе Клото и расспрашивал о настроениях в моем небольшом отряде. Драконица сначала не очень охотно делилась своими впечатлениями, но потом, после небольшой взбучки, стала рассказывать подробно. Духи бездны с каждым днем все лучше овладевали подаренными мною телами, теперь они даже начали огрызаться на драконов. Два дня назад в стае появился вожак, который целенаправленно задирал старших и довольно презрительно отзывался обо мне. Мол, призвал слабаков-драконов и теперь считает себя в полной безопасности.
В тот вечер, когда Клото снова заговорила о брожениях в стае, я понял, что нужно вмешаться, поскольку ситуация с каждым днем ухудшалась. Взобравшись к ней в кресло, я приказал спускаться вниз.
На солнце, возле скалы, лежала стая гончих, разморившаяся от обильного питания. Малочисленные человеческие поселения были в нескольких часах бега, но скорость, с которой псы передвигались, очень расширяла их зону охоты. Я не удивился, увидев спускавшихся вниз двух других драконов, обмен мыслями между Клото и ими я уловил, едва мы взлетели. Спустившись с дракона неподалеку от стаи, я жестом приказал драконам отойти подальше. Гончие меня давно учуяли, но лишь повернули ко мне головы.
Закрыв глаза, я начал готовиться к бою, чтобы запастись большим количеством заклинаний. Закончив подготовку, я пошел к стае. С земли сразу поднялись пять гончих, внимательно следя за моим приближением.
«Тот, что посередине, и есть вожак, — дотронулась до меня осторожная мысль Клото, — остальные самые сильные духи в стае».
«Хорошо», — ответил я, хотя мне, в общем-то, было все равно, кого из них убивать. Я собирался продемонстрировать им такую силу, с которой они не смогли бы тягаться.
«Что случилось, Каин?» — коснулся моего сознания вопрос вожака.
— Ничего, просто я решил, что вы мне больше не нужны, — спокойно ответил я, останавливаясь в десятке шагов от них.
После моих слов заволновалась вся стая, а вожак, чувствуя, что происходит что-то не то, пригнул голову, готовясь к атаке. Его примеру последовали остальные. Почувствовав обмен мыслями в стае, я с удовлетворением увидел, как она группируется позади своих вожаков.
— И что это значит? — прорычал один из стоявших рядом с вожаком духов.
— Я просто вас всех убью, — заметил я и в ту же секунду вставил ключевой символ в заклинание Горение, которое я заранее прикрепил к месту, где собралась стая. Нетрудно было догадаться, что после моих слов она кинется к вожакам.
Один из скелетов бросился на меня, но оказался ровно посередине внезапно воздвигнутой Стены пепла. Его краткий вой продемонстрировал, что будет с теми, кто в нее попадет. Стену я специально сделал очень плотной и высокой, чтобы гончие не могли ее перепрыгнуть. Глядя на то, как стая неуверенно посматривает на вожака, я начал сжимать стену. Гончие заскулили, а вожак приказал одному из своих приближенных прыгнуть вверх. Еще один предсмертный вопль показал несостоятельность этой попытки.
Тогда вожак решил использовать свой последний козырь, приказав всем обрушить на меня волну магии, которой владели гончие. Я стоял, постепенно стискивая их стеной, и с улыбкой наблюдал за тем, как все их заклинания впитываются моим плащом.
— Чего ты хочешь? — наконец обратился ко мне вожак, глухо рыча из-за распиравшей его ярости.
Я ничего не ответил, а к Стене пепла добавил огненный круг, который стал следовать за ней. Когда гончие, визжа от страха, сбились в кучу, настолько плотную, что едва могли пошевелиться, я привязал подпитку заклинаний к себе и, повернувшись, пошел к драконам.
«Стой, Каин, ты куда?» — врывались мне в сознание крики стаи.
Игнорируя их, я подошел к драконам и, сев в кресло, приказал нести меня к пещере. Ни одна из дракониц не набралась храбрости, чтобы заговорить со мной. Перекусив, я вернулся к составлению заклинания, полностью заблокировав мыслесвязь со стаей гончих.
Через неделю я оторвался от работы и снова спустился вниз. Молчаливые драконы смотрели на меня с некоторой опаской, и, подойдя ближе, я понял почему.
Так наказать гончих я решил, вспомнив слова драконов о том, что им всем нужно питаться душами, чтобы оставаться в своих телах и быть сильными. Скучив всю стаю и не оставив им пищи, я добился того, что они принялись пожирать друг друга, чтобы не умереть мучительной смертью. Со слов драконов, смерть от недостатка пищи чрезвычайно болезненна для духов, и сейчас я в этом убедился.
Хоть кольцо осталось прежним, но гончих в нем было гораздо меньше, даже появилось место для того, чтобы они подрались. Стая разделилась на две части, четыре гончих стояли рядом с вожаком, а напротив них выстроились остальные. Из двадцати особей в живых осталось только пятнадцать, останки сожранных валялись тут же, показывая, что произошло.
Оглядев совсем еще недавно сильную и гордую стаю, я хмыкнул и решил закончить наказание не так, как планировал сделать это вначале. Я решил опробовать на них то, что задумал использовать во время битвы с Личем.
«Раз представилась возможность поэкспериментировать, не будем ее упускать», — решил я и направился к Лахесис, чтобы забрать свой меч и оставить ей всю одежду.
«Каин?..»
— Не вмешивайтесь, это приказ!
Приближаясь к стае, я стал раздвигать Стену пепла и Стену огня, чтобы освободить себе пространство для битвы.
Гончие, увидев передвижение заклинаний, но пока не замечая меня, заволновались, вожак и четыре его собрата еще теснее прижались друг к другу, остальные отступили от них подальше. Все это я прекрасно видел, поэтому смело шагнул в одну стену, потом в другую и вышел к этой пятерке. Не давая им опомниться, я бросился к вожаку, одновременно с замахом меча запуская заклинание Удар пепла. Вожак и четверо других гончих быстро сориентировались и, увернувшись от заклинания, атаковали меня впятером. Орудовать двуручником, отражая яростно наскакивающих на меня псов, было неудобно, приходилось перехватывать меч то в левую, то в правую руку, и кастовать заклинания, направляя их в мечущихся вокруг меня гончих.
Если бы против меня объединилась вся стая, пришлось бы уходить в Стену пепла, но, сражаясь всего против пяти гончих, хоть и невероятно проворных, я побеждал. То одна, то другая не успевала увернуться от брошенных заклинаний, разрывавших связи между их телом и духом. Такие раны сильно замедляли бунтовщиков, позволяя дотягиваться до них мечом, а там уж небесный металл прекрасно справлялся со своей задачей, кромсая невероятно твердые кости, усиленные магией, как будто это были сухие ветки. Сначала из боя выпал один разрубленный на части скелет, затем второй, и вскоре я стоял напротив изрядно потрепанного одинокого вожака. Четыре кучки пепла — вот и все, что осталось от его сторонников после применения Перста смерти.
Вожак молчал и старался поворачиваться ко мне целым боком, с другой стороны виднелись разорванные кости и темная аура отслаивающегося духа. Я ускорил шаг и постарался достать его поперечным ударом меча. Вожак проскочил под клинком и вцепился мне в ногу. Боль обожгла, но, сблизившись со мной, он допустил непоправимую ошибку. Перстом смерти я лишил его всех лап и нижней челюсти, оставив на земле жалкий обрубок скелета. Применив к укусу Горение, я прижег рану и, выпрямившись, шагнул к стае. Увидев, что произошло с их вожаками, гончие испуганно жались друг к другу,
