С левого берега реки видно восточное лицо священной горы. Оно круглое и выпуклое, как огромный шатер. Ледники заснежены матовым белым саваном. Здесь — третье священное место для поклонения горе. Тут же на скале и третий след-отпечаток стопы Будды.
Скоро становится виден и третий монастырь на тропе коры — Зутулпак (Чудесная пещера). Сама пе щера находится в задней части главного молельного зала монастыря. В ней когда-то медитировал Миларена. Нам рассказали тут еще одну легенду, о противостоянии его с бонским жрецом Наро Бончунгом.
Однажды, когда они соревновались в беге вокруг Кайласа, их застал дождь. Жрец стал строить стены для убежища, а Миларепа поднял камень и положил его на два скальных уступа, как крышу. Но приют ока зался слишком низким. Тогда поэт изогнулся и ногой и приподнял камень на следующий уступ. Бонский жрец опять опоздал...
Один из монахов показал нам на закопченном потолке пещеры отпечатки рук и ноги Миларепы и ка мень, на котором он тут сидел. На стене напротив — его силуэт, самопроявившийся на золотом фоне. Ка менная колонна у входа — это остаток двухметрового посоха Миларепы.
Монастырь построен в 1220 году, и в период культурной революции его пять раз пытались взорвать китайцы. Однако пещера появлялась вновь и вновь на прежнем месте.
На горе выше монастыря находится еще одно место для «похорон на небо», окруженное десятком пещер монахов-отшельников. Сюда принесли и тело немца, умершего на перевале.
Я рассказал ламе — настоятелю монастыря, что знал немца, что сам являюсь врачом и учился в Цен тре тибетской медицины г. Манали (индийская долина Спити), что изучал законы строения тела в гималайском
монастыре Комик, что участвовал в ритуальных сожжениях мертвых у храма Пашупатинат берегах священной реки Багмати. Учитывая все это мне разрешили принять участие в ритуальной цере- монии...
Монахи-рагьябы положили тело на большой плоский камень, на котором были выбиты стоки-желоба для крови, образующие слова гуру Пхадампа Санга из текстов Данджура: «Прекрасны цветы летом, но они увядают и умирают в осенние дни. Так и это бренное тело цветет, а затем исчезает».
Ламы затрубили в огромные трубы-рагдонги, и на низкий вой к окрестным скалам стали слетаться огромные орлы-ягнятники. Словно зрители по билетам, они чинно заняли свои места и стали ждать.
Тело было рассечено от макушки вниз и «развернуто» на две равные части. От скалы отделился вожак стаи и, неторопливо подойдя, стал клевать сердце. Следом за ним подошла другая, видимо вторая по рангу, птица и стала выклевывать печень. И только спустя полчаса к похоронной трапезе присоединились другие птицы...
Все это время монахи читали священные тексты из «Тибетской книги мертвых» и подбрасывали ветки пахучего можжевельника на тлеющий аргал.
Когда мягкие ткани трупа были съедены птицами, рагьябы истолкли кости на большом каменном жер нове и смешали их с тестом тсампы. Птицы сделали
«второй подход» и, практически полностью склевав и это «угощение», неторопливо расселись на окружающих гребнях.
Спустя три часа все было закончено. Умершая плоть дала новую жизнь...
В размышлениях о смысле увиденного мы заканчивали свой путь у четвертого священного места по клонения Кайласу. Внизу перед нами раскинулись нескончаемые просторы плато Барка. Вдали уже за блестели в лучах заходящего солнца зеркала озер Маносаровар и Ракшас-Тал, засияли белые зубья хребта Занкар Ранга и пики великолепной горы Гурла Мандата.
Людские реки паломников потянулись в пустынные, желто-бурые пространства плато, в сторону озера Маносаровар, ведь их ждала кора и вокруг него...
Мы же возвращались в Дарчен. Многое нам удалось узнать и увидеть, а еще больше почувствовать, совершив очередную внешнюю кору вокруг Кайласа. Но вопросов, как всегда, появилось еще больше.
Что же такое на самом деле представляет собой эта священная для миллионов людей гора? Творение ли она чьих-то могучих рук или живое существо — плоть тела живой планеты?
Ответ могла дать только внутренняя кора к самому телу горы, к ее загадочной трещине-лестнице. Благо-
даря священному году, мы получили наконец право пойти туда и шанс узнать всю правду.
И мы пойдем туда завтра. И мы вернемся с истиной либо не вернемся совсем.
И пусть мудрецы нашего века, посадившие сами себя в материалистический карцер, иронизируют.
Даниил Андреев «РОЗА МИРА* .
Как ни странно вам это покажется, но на следующий день после тяжелейшего 55-километрового трекинга на высоте 5000—5700 м мы, как правило, чувствуем себя помолодевшими лет на десять. Как врач, я обычно вижу объективные признаки этого у всех участников экспедиции.
Да, мы жутко устаем физически и даже теряем в весе по нескольку килограммов. Но при этом есть такое ощущение, что тебя «подключали к розетке» с какой- то чудесной энергией, ведущей к жизненному ренессансу.
Вот и в этот раз все участники экспедиции рвались в бой уже на следующий день. Рвались наверх, к «лестнице, ведущей в небо», на тот путь, который называется у паломников «внутренняя кора». Путь — ведущий к священным тайнам загадочного Кайласа...
Но сделать это было не так просто. Мы ни за какие деньги не могли найти местного проводника, кото рый бы согласился повести нас к «духам Земли». Идти же самостоятельно на перевалы мистической горы, не зная секретной тропы, было бы равносильно самоубийству. Таких примеров мы слышали тут немало. И мы решили обратиться за помощью к монахам древнего монастыря Гьяндрак. Этот высокогорный монастырь расположен в горах, в двух часах пути от Дарчена, на высоте 5010 м, с южной стороны от Кайласа.
Прямо над поселком начинается ущелье, по стенам которого и лежит наш путь. По дну его шипит стремительная Дарчен-Чу, бегущая от ледников Кайласа. Выходим на гребень к большой каменной молитвенной стене, окруженной десятками пирамидок-чертенов, и поднимаемся на его вершину. Отсюда, с высоты 4900 м, открывается великолепная панорама: за спиной, вдали, торчат белые зубья гималайских исполинов, а прямо перед нами огромное, ошеломляющее своей загадочностью южное лицо священного Кайласа. Гора будто рядом, но до нее еще далеко. По гигантскому каменному амфитеатру мы идем к монастырю, виднеющемуся на взгорье. И здесь десятки сурков- мармотов почетным караулом стоят на задних лапах и пронзительно свистят при нашем приближении. Чем ближе к монастырю, тем больше каменных пирамидок- ладза, построенных паломниками: это святые места- для буддистов всего мира, ведь в монастыре находится.' каменное сиденье Будды Шакьямуни, на котором он отдыхал при посещении Кайласа и под которым отпе-і чатались его стопы.
Поздоровавшись с монахами, ремонтировавшими; каменную ограду после зимнего ненастья, мы попро сили проводить нас к настоятелю.
И тут меня ожидала совершенно удивительная встреча. В полутемной комнате лицом к алтарю сидел человек в одеянии ламы. Я еще не видел его лица, но вдруг почувствовал что-то знакомое в силуэте... Он повернулся к нам, и я чуть не вскрикнул от неожиданности! Это был тот самый лама, что спас меня своей молитвой в Лхасе и подарил затем «Тибетскую книгу мертвых»! Само собой разумеется, мы встретились как старые друзья...
Лама-наставник добросердечно пригласил нас всех в монастырь, и мы долго говорили с ним на самые разные темы. Оказывается, монастырь Гьяндрак был открыт в XIII веке буддистской сектой Кагью-па, ба зировавшейся в монастыре Дрепунг под Лхасой. Он предназначается для духовных паломников этой секты, приходящих медитировать на Кайлас, поэтому постоянных монахов здесь всего несколько человек (совсем непросто жить на высоте 5 км). Его основатель, знаменитый лама Гуя Гангпа, привил основы буддизма первому суверену легендарного королевства
