— Что это? Ага, кинжал. Что ж, лучше, чем ничего. Стойте здесь, и если что-то увидите, кричите и бегите в аллею. Не останавливайтесь, кричите!
— Хорошо, — Ламира прикусила губу.
Ваадж поспешно склонился и, все еще раздираемый сомнениями, бросился к повороту. Увиденное им за аллеей повергло мага в ужас. Около десятка мертвых тел скрючилось на траве королевского парка. Смерть застала пажей неожиданно: знаменитые телохранители даже не успели удивиться, когда метательные ножи поразили их. Но как же так, неужели нападавших было много, и они одновременно атаковали несчастных? Ваадж оглянулся. Нужно возвращаться к королеве. Он сломя голову помчался назад. Завернув в аллею, споткнулся, и, едва не растянувшись на белых плитах тропинки, вылетел туда, где оставил Ламиру. Застыл на месте.
— Ваадж, наконец-то! — обрадовалась королева. — Мы с Данканом уже начали волноваться.
Рядом с радостно улыбающейся Ламирой спиной к чародею стоял личный телохранитель. Секунды тянулись так долго, что Вааджу казалось, что время замедлило свой вековой неумолимый ход. Данкан повернулся. Ламира непонимающе взглянула на пажа. Её глаза округлились, а кожа приняла сероватый оттенок. Королева издала слабый крик и попятилась к стволу ели. Ваадж двинулся вперед, сжимая меч и озираясь по сторонам в ожидании атаки.
— Господин чародей! — хрипло рассмеялся Данкан, отбрасывая плащ. — Я вас недооценил. Слух у вас преотличный.
Ламира судорожно вздохнула, будучи уже не в силах кричать. Пальцы королевы скребли по коре дерева. Ваадж сразу вспотел. Осторожно поднял меч, становясь в защитную позицию.
Данкан взмахнул руками. Ваадж сузил глаза, рассматривая противника. Восемь рук, по четыре с каждой стороны туловища пажа крутили в воздухе метательные ножи. Неуловимое движение восьмирукого тела, и смертельные лезвия метнулись к Вааджу. Чародей прошептал заклинание, провел свободной рукой по воздуху, и слабо мерцающая голубоватая стена встала на пути метательных ножей. С мелодичным звоном они посыпались вниз. Данкан ухмыльнулся.
— Рвахел, — пробормотал Ваадж, — рвахел здесь, во дворце королевы Мзума… Восьмирукий.
— Меня зовут Данкан, — проговорил рвахел, играя новыми ножами. — Что же ты, господин чародей, так уставился на мою госпожу? И побледнел как! Яблочко, которое она подобрала в садочке, под волшебным деревом. Ага, встрепенулся…
Из пояса королевы Ламиры, там, где она спрятала поднятое магическое яблоко, к шее королевы тянулось что-то слизистое и змееподобное. Мерзкая субстанция уже стянула руки Ламиры и затягивала удавку на горле. Рвахел взмахнул ножами.
— Гвелеш сделал свое дело, чародей. Правда, он об этом не знал. Зародыши дзапа с самого начала сидели в его сумке, и, в конце концов, одному удалось выжить и закрепиться, — рвахел задумчиво смотрел, как слизистая удавка медленно, но верно обездвиживает Ламиру. Полные ужаса глаза королевы в немой мольбе смотрели на Вааджа. — Ты спутал мне карты.
Восьмирукий издал глухой звук и стягивающая шею Ламиры лоснящаяся веревка замерла. Рвахел повернулся к чародею. Взмахнул руками.
— У меня ножей много, колдун. А твое защитное поле скоро иссякнет.
Ваадж лихорадочно соображал. Чуд прав: еще немного, и он не сможет поддерживать защитную сферу, и тогда ножи рвахела сделают с ним то же самое, что и с пажами.
Рвахел ждал, поигрывая ножами. Ваадж уже видел, что чуд перестал поддерживать маскировку, и черты лица Данкана постепенно исчезали, уступая место сероватой коже, продолговатому изящному носу и желтым глазам с длинными пушистыми ресницами. Даже тело рвахела приняло свой обычный вид, вытянулось, сгорбилось. Как у болотника. Так говорят, что рвахелы и есть некий подвид болотников.
Неожиданно рвахел присел на корточки и впился взглядом куда-то за спину Вааджа. Чародей не выдержал и оглянулся. Увиденное заставило его изумленно вскрикнуть.
Чуть наклонив набок черноволосую голову в щегольской шапочке с пером, личный телохранитель Данкан медленно приближался к рвахелу. В руках пажа блестели ножи. Ваадж заметил, как Ламира еще шире раскрыла глаза. Рвахел зашипел и щелкнул пальцами. Удавка на шее королевы зашевелилась: дзап стал усиливать хватку. Ламира уже хрипела. Данкан с криком бросился вперед. Защитное поле еще держалось, хотя уже слабо. Рвахел резко повернулся. Желтые глаза монстра вспыхнули. Сверкнули ножи. Почти все они попадали вниз, остановленные еще действующим полем Вааджа. Но восьмое лезвие все-таки вонзилось в плечо чародея. Тот вскрикнул и опустился на одно колено. Рвахел уже играл новыми ножами, когда раздался свист, и Ваадж увидел, как два метательных ножа торчат из глазниц восьмирукого чуда. Несколько бесконечных долгих мгновений долговязое тело рвахела держалось на ногах, а затем повалилось на землю. Восемь ножей покатились по белым плитам тропинки. Рвахел несколько раз дернулся и затих. Рукоятки ножей торчали из его глаз, словно указывая в небо.
Паж Данкан уже находился рядом с Ламирой. Существо дзап было мгновенно изрублено в куски и слизистыми кусками валялось в хвое у ног королевы.
— Господин Ваадж, ты в порядке? — спросил Данкан, успокаивая рыдающую Ламиру, у которой были все признаки истерики.
— Выживу, — сморщился от боли Ваадж, осматривая торчащий из плеча нож. Затем его взгляд остановился на трупе рвахела.
— Как, каким образом? — прошептал он. — Рвахел здесь, во дворце…
— Долгая история, — ответил Данкан, поворачивая голову в сторону поворота из аллеи, откуда раздавался топот множества ног. Вскоре в аллее появилось множество пажей и Телохранителей. Ламира была тут же окружена плотным кольцом из тяжеловооруженных солдат и отконвоирована во дворец.
— Нужен врач, Ваадж?
— Нет, — покачал головой чародей, — справлюсь как-нибудь. Ты ничего не хочешь мне рассказать, господин паж?
Данкан рассматривал скрюченное тело рвахела. Наконец, повернулся к Вааджу.
— Я же сказал, долгая история.
Прижавшись к холодной поверхности камня, Зезва и Каспер наблюдали за двумя тенями, движущимися в воздухе над черневшим входом в пещеру.
— Каспер, — прошептал Зезва, — сразу за мной, не медля, понял?
— Понял, — согласился Каспер, провожая взглядом черный силуэт. — Кто это? Вешапы?
— Наверное, — Зезва еще несколько мгновений всматривался в темноту, затем, крадучись, двинулся к пещере. Каспер последовал за ним.
Без особых приключений они достигли зияющей пасти входа. Неожиданно совсем рядом раздалось хлопанье гигантских крыльев. Зезва затащил Каспера в какую-то щель между камнями уже внутри пещеры. Затаив дыхание, они увидели тусклый свет, исходивший прямо из стен. Пещера постепенно освещалась. Показался даже невидимый до этого потолок со свисающими вниз сталактитами причудливой формы. Сразу после входа стены резко расходились в разные стороны, а между многочисленными большими гладко вытесанными камнями четырехугольной формы плутала довольно широкая тропа, уходящая еще дальше вглубь Черных Пещер. Из-за камней Зезве и Касперу не было видно, куда она шла. Раздались приглушенные голоса.
— Надеюсь, — пробормотал Зезва, — эликсир Вааджа действует, и нас не обнаружат, во всяком случае, сразу.
Каспер молчал, напряженно прислушиваясь к голосам.
Свет усилился. Из своего убежища Зезва и Каспер увидели высокую фигуру в длинном темном балахоне и капюшоне, плотно скрывающем лицо. Словно задумавшись о чем-то, странная фигура застыла возле одного из валунов. Рядом хлопало крыльями совершенно кошмарное существо, могущее присниться разве что в страшном сне. Огромные крылья с целым набором острых шипов покоились на продолговатом змеином теле блестяще-черного цвета. Иссиня — черный хвост рептилии нетерпеливо и нервно бил по мягкой почве пещеры. Живот и грудь монстра были прикрыты роговыми пластинами, кривоватые мощные ноги с когтистыми пальцами глубоко уходили в землю, когда существо делало шаг или переступало ногами. Сверкающие черной чешуей руки-лапы сложены на груди. На длинной подвижной шее сидела голова
