оглянулся:
– Я его не вижу.
– Он прячется, – пояснил Мэллори. – Это своего рода игра, в которую мы с ним играем. В общем, коллекционирование приемников – его хобби.
– Правда? – оживился дылда. Мэллори кивнул.
– А еще у меня есть стереонаушники, уцененные до себестоимости.
– Прямиком в его ворота, – заверил Мэллори. Тут же остановившись, мужчина низко поклонился Мэллори и сделал какой-то жест.
– Тысяча благословений на вас, сахиб!
– Пожалуйста, – улыбнулся детектив, продолжая шагать на север. Еще через шесть кварталов остановился, чтобы оглянуться, и увидел зеленую фигурку, метнувшуюся в арку ближайшей двери.
– В сторону, приятель! – послышалось сзади. Обернувшись, Мэллори увидел упряжку из двух слонов, волоком тащивших посреди Пятой авеню не что иное, как баскетбольную площадку. На спине каждого сидело по полдюжины не в меру буйных молодых людей, размахивающих банками с пивом и распевающих боевые песни своего колледжа. Слоны свернули в поперечную улицу, и дорогу Мэллори преградила площадка, медленно вписывающаяся в поворот.
– Черт возьми, что это значит? – спросил детектив.
– Пришли, увидели, победили! – победно заорал один из юношей.
– О чем это вы?
– О великой игре! Мы выиграли 55:54 в дополнительное время! – растолковал студент.
– Баскетбольную сетку может срезать в качестве трофея всякий! – подхватил другой. – А мы взяли домой всю чертову площадку!
– Откуда вы, ребята? – поинтересовался Мэллори.
– Из Флориды! – гордо ответили они хором.
– И собираетесь тащить площадку всю дорогу до дома?
– Правильно!
– Мне очень жаль говорить вам об этом, но вы движетесь не в том направлении.
– Мы сперва заглянем в Сент-Луис, в гости к моей подружке, – пояснил один из юношей.
– Большой вам удачи, – сказал Мэллори.
– Держитесь подальше, а то удача больше понадобится вам, чем нам!
Слоны все налегали на лямки, и Мэллори зашел в магазин, чтобы переждать, пока дорога освободится.
И оказался в галерее, выставлявшей около двухсот очень больших полотен, по большей части и пейзажей, и городских сценок. Качеством работы они ничуть не отличались, и детектив начал гадать, как же владельцу удается продавать достаточно много картин, чтобы покрыть расходы по аренде помещения на Пятой авеню.
– Добро пожаловать в бюро путешествий «Греза», – произнес дружелюбный голос. Обернувшись, Мэллори увидел направляющуюся к нему хорошо одетую даму средних лет. – Чем я могла бы вам помочь?
– Бюро путешествий? – удивился он. – Я думал, тут художественная галерея.
– Распространенное заблуждение, – согласилась она. – Вообще-то я и сама была бы не в восторге, если бы эти картины висели в моем доме. Они и в самом деле не так уж хороши.
– Тогда почему же вы их выставляете?
– А как иначе вам узнать, куда вы отправитесь?
– Что-то я не совсем улавливаю вашу мысль.
– Это наши рекламные плакаты.
– Вам следовало бы пригласить более хорошего художника, – заметил Мэллори.
– О, более хороших художников хватает, уж будьте покойны. Но Адонис Зевс только один.
– Он и есть автор?
– Греческий господин, – кивнула она. – Я знаю о нем не так уж много; он не любит говорить о себе, хотя однажды упомянул в разговоре, что родом не из Афин. У меня сложилось отчетливое впечатление, что его родители были горцами. – Она немного помолчала. – В общем, он пытался продавать свои картины по всему Манхэттену, но все галереи в городе отвергали его. Затем, года четыре назад, он зашел к нам, и мы приняли его с распростертыми объятиями.
– Не представляю, с чего бы это, – честно признался Мэллори.
– Тогда позвольте показать вам. – Она подошла к лесному пейзажу. – Что вы об этом думаете?
Мэллори долго осматривал картину и в конце концов сказал:
– Ничего особенного.
– Тогда глядите, – улыбнулась она, протягивая руку в картину, и через миг извлекла маленький сухой листок.
