– Добрый вам вечер, – произнес бармен с жутким ирландским акцентом. Метатели дротиков подбили счет и уселись за стол, чтобы всерьез выпить. – Позвольте предложить вам стаканчик доброго ирландского виски?
– Почему бы и нет? – согласился Мэллори, приближаясь к стойке. Фелина тем временем вспрыгнула на табурет и не мигая уставилась на метателей дротиков.
– Мы ни разу вас тут не видели, – заметил бармен.
– Ничего удивительного, – откликнулся Мэллори. – Я ни разу тут не бывал.
– Вы, случаем, не ирландец? – поинтересовался бармен, разглядывая детектива в упор.
– Джон Дж. О'Мэллори, – представился тот.
– Тогда первая порция за счет заведения, – изрек бармен с восторженной улыбкой человека, отыскавшего новый источник дохода.
– Весьма щедро с вашей стороны.
– А что будет пить ваша подруга?
– Ничего, – ответил Мэллори, пока бармен наливал ему стопку виски. – Вы вроде бы не против ее присутствия.
– А с чего бы мне быть против? Кошки ведут свое происхождение из Ирландии, знаете ли.
– Не знал!
– Кошки, – кивнул бармен, – виски, батист и революция – вот наши четыре подарка миру.
– А как насчет лепрехунов? – поинтересовался детектив.
– Малый Народец? – презрительно бросил бармен. – Может, они и ирландцы, но вряд ли ими стоит гордиться. Порочное, неверное племя, если хотите знать мое мнение.
– Они здесь бывают?
– Да я бы ни одного и на пушечный выстрел не подпустил! – рявкнул бармен.
– Вы говорите об англичанах? – оживился старик из угла. – Поубивать их всех мало!
– Нет, – отрезал бармен. – Мы обсуждаем Малый Народец.
– А-а, этих, – протянул старик. – Дважды поубивать их мало! – Он поглядел на Мэллори. – А вы что думаете об англичанах?
– Я же велел Сынам Эрина [14] не подстрекать моих посетителей, – зловещим тоном пророкотал бармен.
– А я всего лишь затеваю приятную беседу, – огрызнулся старик. – А ты попридержи язык. Сыны Эрина помнят своих друзей.
– Куда лучше бы им помнить своих кредиторов, – желчно откликнулся бармен. – Или ты хочешь, чтобы я подвел счета?
– Может, тебе стоило бы вернуться на добрую старую родину, – не растерялся старик. – Америка превращает тебя в капиталистическую пиявку.
– Да на доброй старой родине нет ничего, кроме массы камней и кучки стариков, просиживающих штаны в пабах и затевающих революцию, – подал голос из-за соседнего столика меднолицый мужчина среднего возраста.
– Слыхал я эдакое, Фитцпатрик! – изрек старик. – И в ответ могу сказать только одно: если бы Рыцари Трилистника [15] чуть меньше болтали языком и чуть больше сражались, мы смогли бы вернуться на добрую старую родину.
– Ха! – парировал Фитцпатрик. – Да когда ж это Сыны Эрина прикончили хоть что-нибудь, кроме бутылки виски?
– Убийственные слова! – вскричал старик.
– Если они и правда такие, так надо сказать англичанам, пусть бросят их в бой против вас! – буркнул Фитцпатрик, тоже подскочив.
– Может, выйдем?! Попробуй повторить!
– И попробую! – Фитцпатрик сбросил пальто, закатал рукава, поплевал на ладони и направился к двери. – Правила маркиза Квинсберийского? [16]
– Несомненно, – согласился старик, подхватывая дубинку и следуя за ним на улицу.
Трое или четверо посетителей увязались за ними, но остальные не обратили на происходящее никакого внимания, и только Фелина с любопытством прижалась лицом к стеклу.
– И часто такое случается? – поинтересовался Мэллори, поворачиваясь к бармену.
– Не более трех-четырех раз за вечер, – беззаботно ответил тот.
– Может, нам лучше вмешаться? – предложил детектив.
– Да спешить некуда.
– С дубинкой или без нее, но у старика нет ни шанса.
– Они будут просто перебрасываться оскорблениями, – усмехнулся бармен, – чтобы как следует раскипятиться, но прежде чем это случится, они окоченеют и вернутся в помещение.
