– Может, обозреватель – лепрехун, – попытался утешить его бармен.
– Наверняка! – вскричал Финнеган. – Я должен был и сам догадаться! – Открыв блокнот на чистой странице, он принялся строчить письмо протеста в «Таймс».
– Простите, – подал голос Мэллори, – но если вы просто скажете мне, где он живет, я тронусь дальше.
– Никто этого не знает, – ответил Финнеган. – Во всяком случае, никто из лиц, не принадлежащих к Малому Народцу. Лучше всего поймать одного и выбить из него признание.
– А где мне найти хоть одного?
– Что ж, вот с этим проблема, – сознался поэт. – Прятаться они мастера: стоит любому из них повернуться к вам боком, и он исчезнет – даже в ясный полдень посреди пустой улицы. – Финнеган помолчал. – Полагаю, лучше всего было бы навестить одно из обычных мест их сборищ и держаться там, пока не сможете сграбастать одного из них – и как только он окажется у вас в руках, не отпускайте его, пока не найдете Гиллеспи. Это абсолютно вероломное, лживое племя, мошенничающее и лгущее ради собственного удовольствия.
– Так есть ли смысл спрашивать их о чем-либо?
– Есть, потому что они единственные, кто знает, где найти Гиллеспи, а на вашей стороне есть одно преимущество: все они до единого – трусы.
– Значит, если пригрозить лепрехуну смертью, из него удастся выудить правду?
– Возможно.
– А поскольку я не буду знать, правду ли он сказал, пока не приду в логово Гиллеспи, я должен держать информатора при себе, просто чтобы подстраховаться?
– Именно так, – с напором произнес Финнеган. Фитцпатрик и его противник снова вошли в паб, без единого слова прошли к своим столикам и уселись, испепеляя друг друга взорами. Снедаемая любопытством Фелина подошла поближе, чтобы осмотреть их несуществующие синяки и ссадины.
– Последний вопрос, – сказал Мэллори, бросив взгляд на метателей дротиков, вставших, чтобы возобновить игру. – Где лепрехуны обычно болтаются?
– Пожалуй, ближе всего тут «Риальто-Бурлеск», – сообщил поэт. – Они сидят на балконах, вопят, кричат, ликуют, верещат и вообще досаждают окружающим, особенно если стриптизерша рыжеволосая или изумрудно-зеленая ящерка.
– А далеко это?
– Ступайте по Девятой авеню до Сорок восьмой улицы и сверните налево. Прозевать его невозможно.
– Спасибо.
– Не хотите еще одну на посошок? – предложил бармен.
– Лучше воздержусь. – Мэллори положил на стойку несколько монет. – Это должно покрыть мой…
Внезапно позади поднялась суматоха, и детектив оглянулся, чтобы посмотреть, в чем дело.
– Проклятие! – орал один из метателей дротиков, гневно таращась на Мэллори. – Если не можете держать ее в руках, так не следовало приводить сюда!
– Что случилось? – спросил Мэллори, взглядом отыскивая Фелину. Она на корточках примостилась на столе рядом с портретами Елизавет, держа в зубах оперенный дротик. – Филина, какого черта?!
– Он был похож на птичку, – развела она руками, выплюнув дротик на пол.
– Вон! – твердо сказал Мэллори. Она лизнула запястье, не обращая на него ни малейшего внимания.
– Ты меня слышала! – рявкнул детектив.
Она продолжала вылизываться. Мэллори шагнул вперед.
– Если мне придется взять тебя за шкирку и вышвырнуть на улицу, я так и поступлю.
Она мягко спрыгнула на пол, вздернула нос и вышла, стараясь по возможности сохранять достойный вид.
– Я сожалею о случившемся, – сказал Мэллори метателю дротиков.
– Да уж, еще бы вам не пожалеть, черт возьми! – огрызнулся разъяренный пострадавший. – Он летел прямехонько королеве в глаз, так что выбил бы его напрочь!
Вернувшись к стойке, Мэллори выудил из кармана долларовую купюру и вручил ее бармену:
– Купите ему выпивку за мой счет.
– Непременно, – ответил рыжеволосый великан. Пошарив под стойкой, достал трилистник и булавкой пристегнул его к накидке детектива, чуточку подправил и пояснил:
– На счастье.
– Спасибо, – кивнул Мэллори. – У меня возникает ощущение, что счастье мне понадобится.
– О'Мэллори! – внезапно окликнул Финнеган, когда детектив уже дошел до двери.
– Да?
– Если найдете Гиллеспи, узнайте у него фамилию редактора, который купил его стихотворение.
Глава 9
