– Разумеется, – повторила Стейси. – Но не все было так просто. Я пришла к боссу с заявлением, а он в свою очередь объявил мне, что так и так собирался меня уволить. Мол, я бездарная, бесталанная девчонка, которая не то чтобы зря получает деньги, но их с гораздо большей пользой можно употребить на любого другого сотрудника.
– Тут не о чем жалеть. Ушли оттуда и правильно сделали. А что было дальше?
– Какое-то время сидела дома. Заботилась о муже и о его пожилой матери. Вила гнездо, создавала уют. Изредка уделяла время себе и встречам с подругами. Очень уж изредка. Пока не поняла, что ни гнездо, ни уют, ни комфорт, который я пытаюсь создавать, стирая руки в кровь, никому не нужен. По крайней мере, в этом доме. – Алкоголь в крови Стейси уже давал о себе знать, судя по драматизму ее слов. – Как-то утром я проснулась и поняла, что мне предстоит еще один длинный день. День, не заполненный какими-то интересными вещами, стоящими делами. По дому особых забот не нашлось. Да и не хотелось, если честно. Вышла из дому, пошла бродить. Прошла несколько кварталов, посидела в какой-то кафешке. Истратила последние деньги на стаканчик кофе и сандвич. Пошла бродить дальше. Накрапывал дождь. Потом он припустил все сильнее. Чтобы окончательно не вымокнуть, нырнула в первый попавшийся магазин. – У Стейси пересохло во рту. Она сделала еще глоток вина.
– Ешь, – напомнил Питер. – Остынет ведь.
– Я не могу рассказывать и есть одновременно. Вы… ты уж определись, что важнее.
– Рассказывай, – засмеялся Питер. – Потом доешь.
– Это оказался цветочный павильон. Я люблю цветы. И срезанные, в букетах, и комнатные, в горшках. У меня дома много цветов. Все подоконники в зелени.
– Несложно догадаться. Я всегда находил очарование в том, что женщина способна создать цветник, имея для этого какое-то маленькое пространство, горстку земли и рассаду.
– Я побродила по павильону, посмотрела на цветы, подышала их запахами. Обратила внимание на женщину, которая стояла возле кассы. В возрасте, но очень элегантная, седые волосы уложены в каре, розовый костюм и босоножки на высоких каблуках. На нее сложно было не обратить внимания. Она беседовала с продавцом и раздражалась, что-то ее не устраивало. Я подошла поближе.
– Любопытство загубило?
– Почему же загубило?
– Я пошутил… – Питер подцепил вилкой последнюю утиную грудку, отправил в рот и начал отламывать кусочки хлеба. – Еще горячий, – пояснил он.
– Дразнишься? Не мешай. Я продолжаю.
– Я весь внимание.
– Подойдя поближе и немного послушав, я поняла, что даме необходимо составить букет для невесты. А вместо продавца в павильоне была только молоденькая девочка-стажер. Видимо, то, что получалось у нее, совершенно не устраивало даму. Она уже готова была повернуться и уйти. Я и сама от себя не ожидала, что предложу ей свою помощь. Я не так уж просто сходилась с незнакомыми людьми и вообще была застенчивой. Дама удивилась, но помощь приняла. За десять минут я составила для нее букет из имевшихся в павильоне цветов и декоративных элементов.
– И она конечно же пришла в восторг?
– Не разделяю твоего сарказма.
– Я сам не разделяю. Опять неудачно пошутил. Нравится тебя дразнить. Тогда твои глаза вспыхивают, как два серых уголька. Продолжай.
– Ей действительно понравилось. Она оплатила букет в кассе, поблагодарила меня и предложила мне чашечку кофе. Чтобы подкрепить устную благодарность материальной. Мы с миссис Анной Корнелиус – так ее зовут – зашли в кофейню, она взяла нам по чашке кофе и по пирожному. Анна рассказала мне, что этот букет не для ее дочери или знакомой. Сказала, что у нее свой небольшой бизнес. Агентство по организации банкетов и свадеб.
Но в последнее время она совсем не занималась простыми банкетами, сосредоточилась на свадьбах. Ей нравилось видеть радость в глазах людей, нравилось организовывать праздник так, чтобы он всем запомнился. Конечно, обычно она не занималась такими мелочами, как составление букета невесты. Букет выбирала сама невеста, в крайнем случае – подружки или мать невесты. Но у них произошла небольшая накладка. Уже не помню какая. Анну попросили об одолжении, и она согласилась взять букет на себя. А ее помощница, Маделин, в тот день отравилась рыбным сандвичем. И ей было совсем не до таких романтичных занятий, как составление букета для скорой свадьбы…
– Какая трогательная история. Стейси, я прошу прощения, что прерываю тебя, но пора бы и в самом деле доесть горячее, пока оно не превратилось в холодное. Кроме того, из-за тебя нам не могут принести чай.
Стейси залпом допила вино и быстро доела остатки риса из своей тарелки. Питер поймал взгляд официанта и кивнул ему. Тарелки убрали, принесли чашки и вазочки со сладостями: тяжелые, резные, отливающие бронзой.
Питер поднял брови.
– Продолжай, прошу тебя. – Он взялся за чайник, в котором был заварен душистый чай. – Это зеленый. Пойдет?
– Да. Дальше миссис Корнелиус спросила меня, не соглашусь ли я составить букет для еще одной свадьбы? Она удивилась, что я нигде не училась этому, не заканчивала курсов флористов и тому подобного. Я согласилась. Я составляла букеты еще четыре или пять раз, и всякий раз она мне за это платила. Потом попросила оказать ей услугу – доставить конверт с документами в дальний район Монровиля. Я была на машине, это было несложно сделать. Она оплатила и эту работу. Попросила меня время от времени выполнять для ее агентства курьерские поручения. На одной из встреч вышло так, что мне пришлось провести переговоры от ее имени.
– Ну ты даешь…
– Ничего сложного, – покачала головой Стейси. – Клиента, которому я привезла документы, не совсем устраивало то, о чем они договорились. Неожиданно для себя я предложила ему еще два возможных варианта решения его проблемы. Он подумал и согласился. Я передала его пожелания Анне.
Вечером того же дня Анна позвонила мне и предложила работу в штате ее агентства. Сказала, что будет поручать мне выполнение более серьезных вопросов. Пообещала, что зарплата будет хорошей, а работа – интересной.
– Насколько я понимаю, тебе и обещаний никаких было не надо. Разве не так?
– Ты прав. Я согласилась мгновенно.
– А с мужем ты советовалась?
– Мне было безразлично, что он скажет по этому поводу. Даже если он пригрозил бы запереть меня в кладовке, я вырвалась бы оттуда, невзирая ни на что.
– Умница, – удовлетворенно произнес Питер. – Я в тебе не сомневался.
– Моя роль в распределении обязанностей по агентству была более активной, чем у Маделин, секретаря. Мне предстояло и выезжать на переговоры, и изучать рестораны, свадебные салоны, и писать сценарии свадебных мероприятий. Анна учила меня всему, что знала сама. При этом она удивлялась моей работоспособности, упорству, ответственности. Тому, как я старалась найти индивидуальный подход к каждой паре. Найти для них что-то особенное, неповторимое. Я вкладывала в то, что делаю, всю душу. Я была счастлива в тот период своей жизни как никогда раньше.
– Надо думать, – кивнул Питер. – Как же ты возглавила агентство через такой короткий срок?
– Я быстро училась. А миссис Корнелиус уже подумывала отойти от дел. Она устала, у нее уже не было той энергии, что раньше. Она искала кого-то, кому можно было бы перепоручить эту деятельность, за кого она могла бы быть спокойна.
– Почему она не доверила этого Маделин?
– Маделин училась куда медленнее. У нее, по словам Анны, не было такого количества идей, как у меня. Такого вкуса и такой изобретательности. Не исключаю, что она несколько преувеличила. И я просто- напросто оказалась ей по душе.
– Не думаю, – хмыкнул Питер.
– Кроме того, Анна не хотела искать управляющего, как это обычно делается. Ей казалось, что она
