— Телефон у вас в комнате. Чувствуйте себя как дома. И, Джудит… — он прикоснулся к ее руке, и девушку снова бросило в жар, — спасибо, что приняли мое предложение. — Анри резко убрал руку, будто вспомнил, что с этого момента они — хозяин и служащая. А потому любое невинное прикосновение может быть неправильно истолковано.
Нет, он не станет меня домогаться, с облегчением подумала Джудит.
— Я… буду хорошо заботиться о вашем сыне, — пообещала она. — Спокойной ночи, Анри. Спасибо.
— Хорошо, что ты позвонила, Джудит! — В голосе Кэт слышались слезы, хотя сестра изо всех сил пыталась их скрыть. — Ты еще в Лондоне? Правда, что Лондон такой… строгий красивый город, как говорят?
— Я ездила туда не на экскурсию, — неожиданно резко ответила Джудит и, устыдившись своей несдержанности, уже мягче спросила: — Как твое самочувствие, дорогая?
— Отвратительно, — простонала Кэт. — Сегодня утром меня просто выворачивало наизнанку! А Фред… Фред… — Она всхлипнула.
— Он помогает тебе? — быстро спросила Джудит.
Всхлипывания сменились рыданиями. Джудит терпеливо ждала, пока Кэт возьмет себя в руки.
— Он ушел! — выпалила сестра. — Мы подрались, и он сказал… сказал, что я ему надоела и его от меня тошнит! — Кэт снова зарыдала.
— Кэт, он тебя не достоин, — твердо сказала Джудит. — Завтра я вылетаю из Парижа вечерним рейсом и буду дома послезавтра в полдень. Мне предложили работу на овцеводческой ферме под Янгстауном, но первые три дня я побуду с тобой.
— Только… только три дня?
Сердце Джудит упало. Пять месяцев назад она здорово поссорилась с сестрой из-за Фреда. Кэт кричала, что она взрослая замужняя женщина, хочет иметь собственную жизнь и нечего Джудит лезть со своими советами. И хорошо бы им некоторое время совсем не видеться. Тогда-то Джудит и попросила руководство своей фирмы временно перевести ее куда-нибудь. Так она оказалась в Париже. А сейчас Кэт жалуется, что трех дней с сестрой ей будет мало. Должно быть, дела совсем плохи.
— Фред все еще против ребенка? — спросила Джудит, проклиная про себя жестокое чудовище, ставшее мужем ее сестры.
— Да. Он… он говорит, что мы не можем позволить себе ребенка. Да и вообще он не хочет иметь детей… Ах, Джудит, как я рада, что ты возвращаешься! — запричитала Кэт. — Просто не знаю, что мне делать!
— Ничего не надо делать! — в тревоге воскликнула Джудит. — Побереги себя эту пару дней, пока я не приеду. Я тебе помогу, — решительно сказала она. Конечно, поможет — и морально, и материально, хотя с деньгами сейчас туговато. Может быть, выручит обещанный Анри аванс. — Все будет хорошо. Тошнота пройдет, Фред вернется. Я поговорю с ним, если хочешь.
Джудит ожидала взрыва негодования, но Кэт воскликнула:
— Правда? Меня ведь он больше не слушает!
— Все будет в порядке. — Джудит боялась, что младшая сестра выкинет какую-нибудь глупость, и потому попыталась поднять ей настроение. — Береги себя. Я очень хочу тебя видеть. Потерпи еще два дня, солнышко. А сейчас — до свидания.
— Я люблю тебя, Джудит.
Джудит повесила трубку и нахмурилась. Ее размышления прервал стук в дверь. Анри? С какой стати Анри Бирару приходить к ней в спальню в этот час? Ее сердце громко забилось. Джудит с самым неприветливым видом распахнула дверь.
— О, мадам Бирар!
Мать Анри держала в руках серебряный под-носик с дымящейся кружкой.
— Я подумала, вы не откажетесь от какао перед сном. — Мадам Бирар окинула Джудит взглядом, видимо с одобрением отметив, что девушка не вырядилась в соблазнительную ночную рубашку, и почти нерешительно спросила: — Можно на минутку войти?
Наверное, ее напугал мой мрачный вид, решила Джудит и радушно пригласила женщину войти. По крайней мере, мадам Бирар будет знать, что новая няня не поджидает с нетерпением ее сына. Не с таким выражением лица и не в такой одежде готовятся к визиту любовника!
— Спасибо за какао, мадам Бирар, — поблагодарила Джудит, принимая чашку. — Присаживайтесь. — Она указала на единственный стул, а сама устроилась на краю кровати, сжимая в ладонях кружку.
Пока женщина устраивалась на стуле, Джудит гадала, о чем пойдет речь.
— Моя дорогая, — голос мадам Бирар был холоден, — я понимаю, что великодушное предложение моего сына было для вас несколько неожиданным — после одной-единственной встречи и спустя несколько часов после того, как вы потеряли работу. Да, да, конечно, — поспешно продолжала она, заметив, как сверкнули глаза Джудит, — мой сын уверяет, что вы абсолютно не виноваты. Виноват ваш хозяин, имевший определенные… намерения.
— Все правильно. — Джудит нахмурилась. Очевидно, мать Анри не верит в ее порядочность.
— Надеюсь, что так, — пробормотала мадам Бирар, подтверждая подозрения девушки.
— У вас есть какие-то сомнения? — осведомилась Джудит ледяным тоном.
— Нет, конечно нет. Вы меня переубедили. А сейчас, насколько я знаю, мой сын предложил вам работать на него. Анри попросил вас быть одновременно и няней, и бухгалтером, пока он находится на своей овцеводческой ферме под Янгстауном.
— Да.
— Ну, вы можете не беспокоиться, мой сын никогда не поступит так, как ваш предыдущий работодатель. Анри не заигрывает с няньками сына. И вообще ни с кем из своих служащих.
— Рада это слышать, — несколько язвительно сказала Джудит, надеясь, что Мари Бирар поверит хоть этому.
— И тем не менее, — мадам Бирар слегка подалась вперед, — заманчиво, не так ли, бесплатно отправиться в Америку в компании с красивым и одиноким французом, одним из самых завидных женихов с момента смерти его любимой жены? — И она указала на свадебную фотографию в серебряной рамке, стоящую на маленьком инкрустированном деревом столике.
Джудит уже успела рассмотреть снимок. На нем был запечатлен Анри со своей невестой, они нежно улыбались друг другу. Его будущая жена была очень красива, с волнистыми золотыми волосами и мягкой улыбкой. Хрупкая французская роза. Интересно, мать Анри намеренно поставила фотографию в эту комнату, зная, что Джудит будет здесь жить? Напоминание, что Анри любил свою жену и что ее никто ему не заменит?
Джудит сверкнула глазами.
— Не совсем бесплатно. Я буду отрабатывать свой билет, присматривая за вашим внуком, мадам Бирар, и во время полета, и в Америке.
— Возможно, и так, моя дорогая. Но вам предстоит работать на уединенной ферме, где будете только вы, мой сын и мой внук. Джудит, надеюсь, вы понимаете, что для моего сына вы просто служащая? Временная служащая. На те несколько месяцев, что он будет в Америке.
Джудит гневно взглянула на собеседницу.
— Прекрасно понимаю и надеюсь, что ваш сын тоже это понимает.
Карие глаза Мари Бирар сузились, в них промелькнуло удивление.
— Я хочу сказать, милочка, что у вас не должно быть сомнений на этот счет. Мой сын никогда не скомпрометирует няню своего ребенка, как это сделал ваш предыдущий хозяин. Он не станет с вами флиртовать, но и более серьезных намерений у него не возникнет.
— Это весьма обнадеживает, — по-прежнему ледяным тоном проговорила Джудит. — А чтобы успокоить вас, мадам Бирар, позвольте мне рассказать о себе. Я недавно расторгла помолвку из-за неверности своего жениха. Жениха-француза. И у меня нет никакого желания снова в кого-то влюбляться, тем более во француза.
Выражение лица Мари Бирар не изменилось, но она одобрительно кивнула.
