Получив разрешение, мнимый Бао Син увел Бао Ши-жуна в ближайший трактир, поговорил с ним о чем-то и ускакал.
Между тем стражники доставили арестованного в храм Правосудия и ждали дальнейших распоряжений. За это время Пан Цзи успел уговорить государя привлечь к расследованию дела войсковое управление и цензорскую палату, где начальником был зять Пан Цзи — Ляо Тянь-чэн.
На допросе юноша отрицал свою вину, заявил, что бабушка послала его в Тайюань воскурить благовония в храме. По дороге он решил осмотреть Сучжоу и Ханчжоу с их достопримечательностями. Хотел для этого занять немного денег у одного из начальников уездов, а они, узнав, кто он, стали присылать ему подарки. Так что он ничего у них не вымогал.
— Сколько вы получили денег? — спросил Сунь Жун.
— Точно не помню.
В это время вошел слуга и передал Сунь Жуну от Пан Цзи записку. Тот прочел и покачал головой.
— Ну и дела!
— Что случилось, господин Сунь? — поинтересовался Вэнь Янь-бо.
— А то, что мой тесть тайно установил сумму, которую этому негодяю удалось выудить! — ответил Сунь Жун.
— Покажите записку, — попросил Вэнь Янь-бо.
В записке были перечислены все округа и уезды, через которые проезжал Бао Ши-жун, и проставлены все суммы, которые он получал. На обратной стороне была приписка: Пан Цзи просит Сунь Жуна не жалеть сил, чтобы опорочить первого министра. Вэиь Янь-бо спрятал записку в рукав и обратился к слуге:
— Как ты посмел во время суда передавать записку?
— Слугу выгнали, а Вэнь Янь-бо сказал Сунь Жуну:
— Ваш тесть чересчур много себе позволяет!
Тут на выручку Сунь Жуну поспешил Ляо Тянь-чэн и задал подсудимому такой вопрос:
— Присылал первый министр Бао к тебе человека?
— Присылал, — подтвердил Бао Ши-жун. — Он велел мне говорить только правду и просить снисхождения.
— Как зовут этого человека? — снова спросил Ляо Тянь-чэн.
— Его зовут Бао Син.
Вызвали Бао Сина.
— Как ты посмел, пес, самовольно разговаривать с важным преступником? — обрушился на него Сунь Жун.
— Не понимаю, о чем вы спрашиваете? Я неотлучно нахожусь при моем господине, — возразил Бао Син.
— Еще отпирается! — взорвался Сунь Жун. — Двадцать палок ему!
Бао Син ни в чем не признался. Даже угроза пыткой на него не. подействовала.
Тогда в зал ввели Бао Ши-жуна. Он долго разглядывал Бао Сина, потом сказал:
— Вроде бы тот, с кем я встречался, был смуглее и худощавее.
В это время явился посыльный и доложил:
— Из кайфынского ямыня прибыл главный письмоводитель Гунсунь Цэ и просит разрешения передать господам судьям письмо.
Вэнь Янь-бо распорядился впустить, прочел письмо и, расплывшись в улыбке, спросил:
— Все трое здесь, господин Гунсунь Цэ?
— Ждут у входа, — ответил тот.
— Пусть войдут!
В зал ввели трех юношей: Бао Ши-эня, Бао Ши-сюня и Бао Ши-жуна.
— Наш дядя свидетельствует почтение господину Вэню, — сказал Бао Ши-жун. — Он велел нам явиться в суд и разоблачить обманщика.
Тут речь его прервал старший брат, который поглядел на подсудимого и воскликнул:
— Так ведь это же У Цзи-сян!
— Вы знаете этого человека? — спросил Вэнь Янь-бо.
— Знаем. У него еще есть брат У Цзи-ань. Они были слугами у нас в доме, а потом за своевольство их выгнали. Одного не пойму — зачем понадобилось ему прикрываться именем моего брата?
Неожиданно Вэнь Янь-бо обнаружил удивительное сходство у Цзи-сяна с одним из юношей, и ему все стало ясно.
Бао-гун, узнав, как обстоит дело, пришел в хорошее расположение духа, а тут еще явились с поздравлениями верные друзья. Только успел Бао-гун спросить о поисках Бай Юй-тана, как Гунсунь Цэ ввел в кабинет трех юношей.
Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Итак, Вэнь Янь-бо представил государю доклад вместе с запиской Пан Цзи и письмом Бао-гуна. Сын Неба остался доволен и велел передать дело на дальнейшее рассмотрение в кайфынский ямынь.
Бао-гун принял повеление, допросил Чжао Цина и распорядился привести У Цзи-сяна.
У Цзи-сян все рассказал: и про то, сколько у кого взял денег, и про встречу с мнимым Бао Сином, и про их разговор в трактире.
— Ты смог бы опознать этого человека? — спросил Бао-гун.
— Конечно, смог бы! — воскликнул У Цзи-сян.
Когда арестованного увели, Бао-гун вызвал двух самых ловких и расторопных стражников, велел тайком следить за всеми входящими и выходящими из дома Пан Цзи и, если появится человек, похожий на Бао Сина, немедленно хватать его и тащить в ямынь. Только добрались стражники до улицы, где находился дом Пан Цзи, как увидели человека в точности похожего на Бао Сина, подскочили к нему, надели на руки цепи, приволокли в ямынь.
— Ты кто? — грозно спросил Бао-гун.
— Я — Пан Гуан, слуга господина наставника Пак Цзи, — отвечал тот.
— Говори, Пан Гуан, зачем ты выдавал себя за Бао Сина?
— Не было этого.
Бао-гун сделал знак ввести У Цзи-сяна. Тог сразу опознал Пан Гуана и заявил:
— Он и разговаривал со мной в трактире!
Бао-гун велел дать Пан Гуану двадцать палок, и тот рассказал все, что ему было известно о замыслах Пан Цзи, Сунь Жуна и Ляо Тянь-чэна.
Покончив с этим делом, Бао-гун подал государю доклад, в котором просил высочайшего повеления казнить У Цзн-сяна, а Пан Цзи, Сунь Жуна и Ляо Тянь-чэна наказать так, как сочтет должным государь, полагаясь на свою мудрость.
Жэнь-цзун прочел доклад и не замедлил издать указ:
«Пан Цзи за коварные интриги и клевету на честных людей, в коих он был не раз замечен, следовало бы разжаловать в простолюдины. Но, памятуя о его многолетней службе и родстве с нами, мы из милости сохраняем за ним звание наставника, а также жалованье, но запрещаем являться ко двору и решать государственные дела. Если же он и впредь не смирится, его ждет суровое наказание.
Сунь Жуна и Ляо Тянь-чэна понизить в звании на три ступени. Что и подтверждено сим указом».
Однажды, когда Бао-гун явился ко двору, Сын Неба как бы между прочим упомянул о Бай Юй-
