Силу мышц почитать мудрости выше благой.
Будет ли в нашем народе кулачный боец превосходный,
Будет ли мощный борец иль пятиборец средь нас,
Или бегун резвоногий (за что его все прославляют),
Словом, лучший из всех в подвигах силы людской, -
Благозаконее город не станет от этого вовсе,
Городу, правду сказать, радости мало с того,
[с] Что победил кто-нибудь, на Писейских брегах состязаясь:
Тем не умножит добра он в городских кладовых.
В этом споре Ксенофан и далее делает много умелых ударов, обличая атлетику за бесполезность и ненужность. Точно так же Ахей Эретрийский описывает роскошество атлетов [TGF.2 747]: {6}
{6 ...роскошество атлетов... — Возможно, из Игр (’????), цитируемых ниже, 417f, 689b.}
Расхаживают, щеголяя ляжками
[d] Вздувая на руках тугие мускулы,
Сияют плечи, юностью цветущие,
Намаслена и грудь и щит со впадиной,
Как будто с малых лет взрастали в роскоши...
7. Гераклит говорит в 'Гостящем', что очень много могла съесть некая женщина по имени Елена. А Посидипп в своей эпиграмме называет некоего Фиромаха, о котором он пишет следующее:
Тот Фиромах, который умел, как ворон полночный,
[е] Все без разбору клевать, в этой канаве зарыт
В рваный завернутый плащ. Теперь, достойнейший Аттик,
Ежели некогда ты с ним пировал до утра,
То увенчай этот камень венком и порадуй елеем:
Помнишь, каким он пришел, мрачно нахмуривши бровь,
В грубой овчине, как сам себе раб? Конец состязаньям:
Ныне он низошел к Музам в могильную сень.
[f] Амарант Александрийский пишет в книге 'О театре', что мегарский трубач Геродор был трех с половиной локтей роста, но имел необычайно сильную грудь: хлеба он съедал шесть мер, мяса, какого мог раздобыть, двадцать фунтов, вина - два кувшина. Трубить он умел сразу в две трубы, спать ложился только на львиной шкуре. Трубил он на редкость (415) громко: когда сын Антигона Деметрий осаждал Аргос и его воины никак не могли придвинуть к стенам города тяжелую градобойную машину, он затрубил в свои две трубы с такою силой, что бойцы от этого звука воодушевились и поставили орудие на место. Круг больших состязаний он обошел победителем десять раз, обедал он сидя, {7} как рассказывает Нестор в 'Театральных записках'. Была также и женщина-трубач Аглаида, дочь Мегакла, которая трубила перед шествием на первом великом [b] празднестве в Александрии; как видно из эпиграмм Посидиппа, на голове она носила накладные волосы и султан. Она тоже съедала двенадцать фунтов мяса, четыре меры хлеба и выпивала кувшин вина.
{7 ...обедал он сидя... — То есть как гомеровские герои; под «циклом» разумелся цикл из четырех великих празднеств: Олимпийских, Дельфийских, Немейских и Истмийских игр. Атлет, одержавший победы последовательно на всех четырех играх, назывался абсолютным победителем (????????????).}
8. Литиерс, незаконный сын Мидаса и царь фригийских Келен, был и видом дик, и нравом свиреп, и поесть большой охотник. В драме 'Дафнис' или 'Литиерс' трагический поэт Сосифей говорит о нем так [TGF.2 822]:
Три хлеба, трех ослов он пожирает в день,
А для вина считает меркой малою
[с] Большую кадку десятиамфорную.
Таков же он и в 'Удальцах' Ферекрата или Страттида, где о нем говорится [Коск.I.145; 248с]:
- За день съедаю, да и то с большим трудом,
Лишь пять полумедимнов.
- Говоришь, с трудом?
Сжираешь, сколько в день триера целая,
И говоришь, что мало?
Ксанф говорит в 'Лидийской истории' [FHG.I.38], что лидийский царь Камблет, большой обжора, выпивоха и чревоугодник, однажды ночью изрубил в куски свою жену и съел ее, а утром обнаружил, что держит в [d] зубах ее руку. Тогда он перерезал себе горло, так как скрыть это было уже невозможно. Каким обжорой был пафлагонский царь Фис, я уже говорил, приводя рассказ Феопомпа в тридцать пятой книге его ['Истории'] [FHG.I.311; 144f]. Харилая за такое же обжорство обличает в 'Тетраметрах' и Архилох, а комические поэты высмеивают Клеонима и Писандра. {8} О Хериппе пишет Феникид в 'Начальнике конницы' [Kock.HI.334]:
{8 ...поэты высмеивают Клеонима и Писандра. — Kock.III.411; Клеоним (но не Писандр) был высмеян Аристофаном в «Мире» (395), «Птицах» (1556), «Лисистрате» (490).}
[е] За третьего считай Хериппа-умника:
Он будет есть, и есть, и есть, пока дают,
Или пока не лопнет, и давно живет
Не в доме, а в кладовке.
9. Перипатетик Николай пишет в сто третьей книге 'Истории' [FHG. III.415], что понтийский царь Митридат устроил состязания в еде и выпивке (наградою был талант серебра) и оба их выиграл. Получить награду, однако, он отказался и уступил ее второму после себя Каламодрию, атлету из Кизика. Поэт Тимокрент Родосский, будучи пятиборцем, тоже [f] очень много ел и пил, о чем свидетельствует его эпитафия [Симонид PLG.4 frag. 169]:
Много я пил, много ел и на многих хулу возводил я;
Нынче в земле я лежу, родянин Тимокреонт.
В одном из своих предисловий халкедонец Фрасимах говорит [Diels, 416 Vorsokratiker II. 1.573], что Тимокреонт однажды явился к Великому царю, был там радушно принят, и принялся вволю есть и пить. Когда же царь спросил, что он предложит после такого вступления, он сказал, что перебьет персов без числа. На следующий день он и вправду победил многих одного за другим, а потом стал бить по воздуху. Его спросили, что это значит, а он ответил, что столько у него еще осталось ударов на случай если кто-нибудь подойдет. Клеарх рассказывает в пятой книге 'Жизней' [FHG.II.307], что перс Кантабар, бывало уставал двигать [b] челюстями, и тогда он только разевал рот, и слуги набивали его пищей, как неживой сосуд. Гелланик в первой книге 'О Девкалионе' говорит [FHG.I.48], что сын Мирмидона Эрисихтон за ненасытность в еде получил прозвище Пылкий. Полемон же пишет в первой книге 'Ответа Тимею' [frag.39 Preller; ср. 109а], что у сицилийцев есть храм Сытости и [с] изваяние Хлебной Деметры, поблизости от которых сооружена и статуя Изобилия, - как в Дельфах статуя Урожая и в беотийском Сколе статуи Великохлеба и Великокаши.
10. Поэт Алкман в своей третьей книге сам выставляет себя обжорой [PLG.4 frag.33]:
Дам я тебе горшок на треножнике -
Вари в нем снедь:
Не запятнан еще он огнем, но скоро
Закипит он похлебкою, которую
Всеядный Алкман
Любит греться в пору солнцеворота -
[d] Не надобны ему разносолы,
А поесть бы попросту, как все люди...
Обнаруживает он свое обжорство и в пятой книге, говоря следующее [PLG.4frag.76]:
Три есть времени в году - лето,
И зима, и осень,
А четвертое - весна, когда в поле
Цветов много, а насытиться нечем...
