Капитан встал, загородив дверь. Ноги расставлены, руки на бедрах сжаты в кулаки.
— Без вас мы не тронемся с места. Если вы настаиваете на том, чтобы ступить на опасный путь, значит, я должен быть с вами.
Грейс вдруг вспомнила Энкантадору, как несколько часов назад она лежала рядом с ней на кровати, радуясь, что ей досталось несколько мгновений относительного уединения. Потом девушка вспомнила страшные крики, долетавшие из-за стены патио. Однако Грейс понимала, что нельзя сбросить со счетов все, чем рисковал Диего, а он поставил на кон и свои сбережения, и свободу. Она ему всем обязана. Может оказаться, что они явятся слишком поздно и не успеют спасти Энкантадору, тогда она погубит Диего ни за что. Грейс прикрыла глаза и прошептала:
— Тогда отплываем.
Что же стало с Энкантадорой после того, как они ее бросили? А если Диего ошибается и она все еще жива, что будет с ней теперь, когда они снова ее бросают?
Дорога к гавани оказалась тяжелой и долгой, ведь женщина по имени Энкантадора почти не могла идти. Еще больше времени потребовалось Джайлзу, чтобы понять из сбивчивого и туманного рассказа девушки, что тот, кто похитил Грейс, видимо, пытается ее защитить. Но Энкантадора не знала этого человека, а потому Джайлзу пришлось оставить ее при себе и вместе с ней переходить от корабля к кораблю с выматывающей душу медлительностью.
Вот они снова ненадолго остановились, чтобы Энкантадора могла привести в порядок свои израненные ноги. Джайлз устремил взгляд в открытое море. Из гавани выходило небольшое торговое судно, Джайлза поразило то, что когда-то давно он его уже видел. Разумеется, будучи капером, он повидал куда больше испанских торговых судов, чем, может быть, следовало. В конце концов, все они чем-то похожи. Единственное, что сейчас имело значение, — это то, что капитан такого крохотного судна не имел возможности заплатить пятьдесят золотых дублонов за ночь с проституткой. Джайлзу нечего беспокоиться, что его жена уплывает от него именно на этом корабле.
Глава 20
В кухне, как всегда, царила удушающая жара, но Мату знала, что здесь легче всего узнать, что происходит в большом доме, а потому терпела. Сейчас она помогала Кейе рубить овощи на небольшом столике, который стоял под окном, выходящим на дом.
— Эта женщина пьяная, моя точно тебе говорить, Мату, — комментировала события Кейя. — За завтрак она выглядеть немного сумасшедший. Потом она приходить в кухня и забирать бутылка ром.
Мату кивнула, но болтовня Кейи заставила ее задуматься. Любителем выпить был хозяин, а не хозяйка. Для успокоения нервов Иоланте требовался кто-то с черным цветом кожи. Сейчас дело шло к вечеру, значит, хозяин может вернуться в любую минуту. Если бы Иоланта хотела кого-нибудь выпороть, она бы уже это сделала.
Кейя выглянула из окна, выходящего на сахароварню и мельницу.
— Приехать! Хозяин! Он на мельница!
Мату подошла к тому же окну. Эдмунд спрыгнул с лошади, к нему подошел управляющий и заговорил. Разговор шел явно на повышенных тонах, собеседники говорили все громче, Мату уже слышала каждое слово. Хозяин ругался, и очень грубо. Мату обернулась к Кейе, глазами показала на Эдмунда, потом на дом.
— Нет, Мату, — запротестовала Кейя. — Они поймать твоя, , если твоя подслушивать, бить до смерть.
Но Мату было уже все равно. Она должна узнать, что произошло с Грейс. Она все еще надеялась, что капитан придет в себя, а если нет, она, Мату, должна убедиться, что отец Грейс поступит как должно. Сама Грейс не виновата в том, что случилось. А потому Мату отмахнулась от возражений Кейи и продолжала внимательно наблюдать за домом. Эдмунд бросил поводья рабу, схватил с седла дорожную сумку с одеждой и кинулся в дом. Мату выскочила следом, бросила быстрый взгляд на сахароварню, убедилась, что оттуда никто ее не видит, метнулась к дальней стене дома, согнулась под одним из окон, а потом слегка приподнялась, так, чтобы глаза оказались вровень с подоконником.
Эдмунд, швырнув сумку на пол, рухнул на один из обитых гобеленом стульев, взял в руки вышитую Иолантой подушку и уставился на нее неподвижным, полным отчаяния и ненависти взглядом.
— Глупая женщина, — пробормотал он и отшвырнул подушку, которая заскользила по деревянному полу и задержалась у задней двери.
По лестнице за его спиной величественно спускалась Иоланта. Она надела одно из лучших своих платьев — шелк цвета сапфира, который идеально подчеркивал ее безупречно белую кожу.
— Эдмунд? — мягко проговорила она. — Слава Богу, ты вернулся. Случилось нечто ужасное!
Эдмунд не шелохнулся, даже не дал себе труда повернуться к ней. Напряженным голосом он произнес:
— Я уже слышал, Роджер мне все рассказал.
— Рассказал, что здесь был муж Грейс? О, Эдмунд, этот человек вел себя как сумасшедший!
Наконец Эдмунд поднялся и бросил на жену взгляд, полный презрения.
— Потому что ты не могла заткнуть свой поганый рот! Черт возьми, что ты натворила, Иоланта?!
— Рано или поздно он все равно бы узнал. Глупо думать, что ты вечно смог бы это скрывать.
Эдмунд мрачно хохотнул:
— Конечно, глупо, если иметь в женах тебя. Иоланта с трудом скрыла довольную усмешку.
— Разумеется, я одна виновата. Что ты собираешься теперь делать?
— Не знаю, — отвечал Эдмунд, но его рука уцепилась за спинку стула и конвульсивно сжалась.
Прячущаяся под окном Мату судорожно вздохнула. Ей казалось, хозяйка умышленно его раздражает. Мату лучше всех знала, насколько важна для него эта тайна, и, увидев, как смягчилось лицо Иоланты, рабыня облегченно вздохнула.
— Ты считаешь, что я воспользовалась первым же удобным случаем, чтобы разрушить твою жизнь, но это не так. Выпей, Эдмунд. Выпей и послушай, что я тебе скажу. Это тебе не повредит. — Она взяла со стола бутылку и протянула ее мужу, словно предлагала мир.
Эдмунд выхватил у нее бутылку.
— Мне, видимо, потребуется что-нибудь крепкое, чтобы выслушать всю ту ложь, которую ты напридумывала со вчерашнего дня.
— Если ты уже все решил, — оскорбленным тоном отвечала Иоланта, — тогда мне, конечно, не стоит тратить силы и время.
Эдмунд сделал большой глоток, плюхнулся на стул и с недовольством стал рассматривать бутылку.
— Какая-то дрянь, — пробормотал он, потом перевел скептический взгляд на жену. — Никогда не говори, Иоланта, что я — человек несправедливый. Я выслушаю тебя. Будем надеяться, твои выдумки окажутся лучше, чем этот ром.
Мату впилась глазами в бутылку рома в руках у Эдмунда. Хозяйка явно из нее не пила.
— Выпей еще глоток, — настаивала Иоланта. — Смею утверждать, что горечь, которую ты почувствовал, у тебя в душе. Хоть на минуту допусти, что ты можешь не знать всех фактов. Лично я склонна считать, что Грейс просто сбежала.
Эдмунд оскорбительно рассмеялся и сделал еще один большой глоток из бутылки.
— Ты, дорогая, могла бы придумать что-нибудь получше! Иоланта присела на другой стул и облокотилась на разделявший их столик.
— Кто знает, что между ними произошло? Она, вероятно, сама рассказала ему кое-что из своего прошлого. Капитану Кортни пришла в голову дикая мысль, будто я послала своего брата похитить Грейс. Откуда бы ему знать о Жаке, если не от самой Грейс? И кто знает, как он себя повел, когда она ему рассказала? Когда он прибыл сюда, то был явно не в своем уме. Я даже опасалась за свою жизнь.
Эдмунд еще раз приложился к бутылке и мрачно задумался.
— Глупая девчонка! — наконец воскликнул он. — Ей не следовало рассказывать об этом. Зачем это нужно?
Иоланта следила, как он пил, и в глазах ее разгорался непонятный огонь.
— Очевидно, капитан пришел от этого в бешенство. Он был просто вне себя от ярости. И он знал, что Грейс не моя дочь, что мы ему солгали. Что оставалось делать? Я и в самом деле боялась, что он убьет
