– Потому что Кейн не заслуживает смерти, – ответила она. – Он очень много для меня сделал. И доказал – во всяком случае, мне, – что воин-клон может поступать вопреки заложенной в него программе.
– А если бы я сказал, что готов пощадить Кейна?
– Все не так просто. Кто может наверняка утверждать, что среди воинов-клонов больше не найдется таких же, как Кейн.
Тех, кто не заслуживает смерти? Ты?
– Нет.
– Вот именно. Мы не имеем права забывать о такой возможности.
– Таким образом, ты приняла решение в пользу отдельной личности, забывая о том, что оно может привести к гибели миллиардов людей?
– Наверное. – Рош глубоко вздохнула. – Ты бы пощадил Кейна, если бы я тебя попросила?
– Нет, конечно, – ответил он. – Полагаю, Кейн сам бы этого не захотел.
Рош немного подумала и кивнула.
– Что теперь? Я должна сделать что-нибудь еще?
– Ты сыграла свою роль, – ответил Крессенд. – Но тебе следует сообщить о своем решении остальным представителям моей касты. Имеющаяся в нашем распоряжении информация будет одновременно передана всем заинтересованным сторонам, находящимся в разных частях галактики, в том числе и ВЧСД. Мы больше не станем скрывать свое знание от врага. В ближайшее время оно может оказаться критичным.
– А что, если я захочу еще раз поговорить с тобой?
– Зачем? Думаешь, твоя точка зрения изменится?
– Нет, я так не думаю, – ответила Рош, хотя теперь, когда решение было принято, ее охватили сомнения.
– Если ты изменишь свое решение, я не уверен, что Высшая каста примет во внимание твое мнение. – В его голосе появилось осуждение.
– Я понимаю. – Рош сомневалась, что ее порадовала бы такая возможность.
Если бы враг начал побеждать, ей бы совсем не хотелось вновь и вновь принимать столь непростое решение.
Она дала врагу шанс продолжать сражение, а своим соплеменникам подарила возможность поражения. Когда Боги вмешиваются в дела земных людей, любые решения принимаются с большим трудом. Впрочем, от этого ей не становилось легче.
Крессенд подождал еще немного, словно предполагал, что Рош скажет что-то еще, а потом заявил:
– Возможно, когда-нибудь мы еще поговорим.
Такая перспектива Рош не особенно обрадовала.
– Возможно.
– До свидания, Морган Рош.
Она не знала, сколько времени прошло с того момента, как исчез Крессенд. Рош просто лежала и ни о чем не думала. Теперь, когда решение было принято, она почувствовала себя опустошенной.
– К тебе посетитель, Морган.
Рош повернулась к возникшей голограмме Каджика.
– Кто? – устало спросила она.
– «Защитник Гармонии» Ври.
– Чего он хочет?
– Он не говорит.
– Неужели ты сама не догадываешься? – спросила Майи.
Рош вздохнула.
– Ты не можешь его задержать?
– Я... – Майи вдруг смолкла. – Извини, Морган. Яне поняла, что ты так устала. С тобой все в порядке?
– Я не уверена.
Похоже, Майи не могла прочитать, что произошло между Рош и Крессендом.
– Что случилось? – спросила девушка. – Я что-нибудь пропустила?
– Я расскажу тебе потом, Майи.
Рош заставила свою постель приподняться и приготовилась к тяжелому разговору, откладывать который не имело никакого смысла.
– Все в порядке, – сказала она, обращаясь к Каджику. – Мне придется с ним поговорить. Пусть заходит.
Двери медицинского отсека распахнулись, и сурин вошел.
Его броня блистала, как и всегда, в ней он походил на золотистого гуманоидного феникса. Ври сделал четыре четких шага, остановился возле постели Рош и коротко поклонился.
– Благодарю за то, что согласилась меня принять, – сказал он.
Постель переместилась так, что глаза Рош оказались на одном уровне с глазами Ври.
– Чем я могу тебе помочь, Ври?
– Я хочу предложить новый компромисс.
Рош тихонько вздохнула.
– Что теперь?
– Во-первых, я понимаю, почему ты не могла вести переговоры с Агорой на «Флегетоне». Обстоятельства не позволяли сделать их продуктивными, и я не виню тебя за дополнительную задержку.
Рош почувствовала облегчение. Она не удивилась бы, если бы он ворвался к ней с обвинениями в сознательной задержке.
– А во-вторых?
– Я понял, что твоя работа может принести большую пользу всей касте сурин, – продолжал он. – И хотя мне не кажется, что Майи должна в ней участвовать, я принимаю ее решение. А поскольку его можно интерпретировать, как желание служить Агоре, я пришел к выводу, что мне не следует вмешиваться.
Рош наблюдала за Ври. Его лицо было сосредоточенным и серьезным. Очевидно, он тщательно обдумал свои слова.
– Я рада, что ты так думаешь, Ври, – осторожно проговорила Рош, ожидая подвоха. – Но к чему ты все это говоришь?
– Я надеюсь, ты поймешь точку зрения моего командования и согласишься с тем, что Майи была вынужденно разлучена с культурой, которая могла оказать благотворное влияние на ее развитие. Пока ее детство не закончилось, будет весьма полезно познакомить ее с теми аспектами жизни, которые являются предметом нашей гордости. Никто не отрицает, что Майи пострадала от представителей нашей касты, но Агора мечтает о том, чтобы исправить причиненный Майи вред.
Поэтому я прошу, чтобы после того, как вопрос с врагом будет решен, ты согласилась отправиться вместе со мной в Эссай, чтобы обсудить вопрос о передаче Майи под опекунство Агоры, а до тех пор позволь мне исполнять функции ее официального телохранителя.
Ври снова поклонился и отступил на шаг назад.
Некоторое время Рош не знала, что сказать. Казалось, он предлагает отложить решение сложной проблемы на будущее.
Однако интуиция ей подсказывала, что дело на этом не закончится.
– Ври и в самом деле так думает, – вмешалась Майи. – Он пытается найти возможность соединить необходимость выполнять свои приказы и реальную ситуацию, в которой он оказался.
Хотя он прекрасно понимает, насколько наша работа опасна, он убедился в том, что я – ее часть. Без участия похитительницы ты не в силах обнаружить врага, а в настоящий момент других адептов эпсенса в твоем распоряжении нет. Агора предпочла бы силовое решение вопроса, но он считает иначе. Если ты согласишься на его предложение, он будет полностью удовлетворен.
– А что думаешь ты, Майи? Что ты чувствуешь?
– В настоящий момент это не имеет никакого значения, Морган. Я не знаю, доберемся ли мы когда- нибудь до Эссая. Но, если у меня появится такой шанс, я им воспользуюсь. Во всяком случае, выслушаю
