Рорк отпустил ее руку и чуть-чуть отодвинулся от нее. Ева поняла, что он тоже ощущает возникшую между ними трещину. Обругав себя трусихой, она выбросила эту мысль из головы.
– Ну, словом, когда ребенок… уж не знаю, что он там сделал, но она успокоилась, даже развеселилась. Чуть не плясала, когда отправилась рассказывать Леонардо.
– Что ж, прекрасно. Тогда почему ты сидишь здесь с таким несчастным видом?
– Она вернется.
– Вот и хорошо. Буду рад ее повидать.
– Она привезет Трину. – Голос Евы зазвенел, она судорожно вцепилась в рубашку Рорка. – Со всем ее пыточным набором.
– Да, я понимаю.
– Ничего ты не понимаешь! Они же не к тебе приедут, а ко мне. Не в тебя будут тыкать какими-то непонятными острыми штуками и не тебя будут обмазывать какой-то клейкой гадостью с головы до ног. Не знаю, что они собираются со мной делать, но, что бы это ни было, мне этого не надо.
– Ну, вряд ли это будет так уж страшно. Кроме того, ты всегда можешь уклониться под предлогом работы. Хотя бы на время.
– Я не могла с ней бороться. – Ева вновь закрыла лицо руками. – Она пришла ненакрашенная и совершенно меня этим добила. Ты когда-нибудь видел Мэвис ненакрашенной?
Рорк легонько провел рукой по ее волосам.
– Никогда.
– Вот и я об этом. И глаза у нее опухли и покраснели. И блестели. И живот у нее торчал. Такая маленькая белая кучка… выпирает, представляешь? И что мне было делать?
– Именно то, что ты и сделала. – Рорк подвинулся и поцеловал ее в макушку. – Ты хороший друг.
– Предпочитаю быть стервой: Это проще и эмоционально гораздо больше насыщает.
– Это у тебя тоже отлично получается. Что ж, я вижу, пора мне попытаться еще раз разжечь гриль.
– Ты уже однажды пытался, и ничего не вышло.
– Я с ним разобрался: практиковался потихоньку. Мы поджарим гамбургеры, это проще всего.
Она могла бы ему сказать, что ела гамбургер на ланч, но это было бы грубым приукрашиванием действительности. То, что она ела в «Голубой белке», никак нельзя было назвать гамбургером.
– Я просто хочу поработать, – пожаловалась Ева.
Но ее голосу не хватало убедительности. На самом деле она понимала, что им пойдет на пользу присутствие посторонних людей в доме. Можно будет пошуметь, выпустить пар. Поддержать иллюзию, что у них все в порядке.
– Я просто хочу нормально провести вечер за работой по распутыванию коварных планов ОБР и международных компьютерных террористов. Неужели я прошу слишком многого?
– Конечно, нет, но жизнь часто ломает наши планы. Хочешь, я тебе расскажу, как мы с Финн поработали в Квинсе?
– Черт! О, черт! – Ева вскинула руки и едва не угодила Рорку кулаком по подбородку. – Вот видишь? Эта передряга так выбила меня из колеи, что я даже забыла о своем расследовании! Где Финн?
– Остался в Квинсе. Наблюдает за конфискацией нескольких скульптур. На них наложен арест. Ты попала точно в цель со своей догадкой насчет «жучков».
«Видела бы ты, как ты на меня смотришь, – подумал Рорк. – Как будто пытаешься разглядеть, что творится у меня в голове, прочесть мои мысли, чтобы нам больше не пришлось об этом говорить. Что же нам с этим делать?» – с тоской спросил он себя.
– Мы обнаружили шесть скульптур – три в доме и три снаружи, – начиненных «жучками». – Рорк улыбнулся. Он сам чувствовал, что улыбка не согрела его глаз, но все-таки это была улыбка. – Весьма… оригинальная технология, насколько я могу судить. Любопытно будет распатронить одно из этих устройств на анализ, когда мы выковыряем их из металла.
– «Глаза» или «уши»?
– И то, и другое. По предварительной оценке, связь шла через спутник. Тот, кто смотрел и слушал, знает, что мы их нашли, тут двух мнений быть не может.
– Вот и хорошо. – Ева поднялась на ноги. – Если Биссел шпионил за своей женой для ОБР, они давно уже знают, что мы приняли меры. Между прочим, сегодня у меня была встреча с их заместителем директора.
– В самом деле?
Рорк задал этот вопрос таким тихим и грозным голосом, что у нее мурашки побежали по спине.
– Да. Так вот, если Биссел переметнулся и начал работать на другую сторону – хотя в этом деле я особой разницы между сторонами не вижу, – они скоро запаникуют. Ладно, я сама с этим разберусь, —. сказала Ева, на секунду отбросив притворство. – Это мое дело.
– А я и не спорю. Я не собираюсь тебе указывать, как разбираться с твоим делом, – осторожно ответил Рорк. – А ты можешь сказать то же самое о себе?
– Это не то же самое! Это… – Ева отшатнулась, словно только теперь заметила, что стоит на краю пропасти. – Знаешь, давай это пока отложим. Сосредоточимся на том, что есть.
– С радостью. А что у нас есть?
