– Пятерку сейчас, пятерку потом! Пибоди перевела взгляд на черного.
– Ноль сейчас и ноль потом, если я буду вами недовольна. Эй, Макнаб, что бывает, когда я недовольна?
– Нет уж, уволь. Хочешь, чтоб мне кошмар приснился?
– Сделайте себе одолжение, – обратилась Пибоди к курильщикам, – заработайте десятку.
Она повернулась к ним спиной и направилась к бару.
– У меня пот течет по спине, – шепотом пожаловалась она Макнабу, когда они поднялись на крыльцо.
– Снаружи не заметно. Ты даже меня напугала.
– Даллас справилась бы лучше, но у меня тоже вышло неплохо.
– Шикарно, детка! – Макнаб распахнул дверь, и в лицо им ударила волна холодного воздуха, наполненного запахами дыма, спиртного и человеческих тел, не заключивших рабочего соглашения с водой и мылом.
Еще не стемнело, и дела шли вяло. Тем не менее в баре кучковались завсегдатаи – одни сгрудились за столами, другие висели на стойке. На узкой платформе, заменявшей сцену, плохо отлаженная голо- графическая группа играла скверный регги. Образ ударника все время мигал и отключался, настройка была сбита, поэтому губы певца двигались не синхронно, и Макнабу вспомнились плохо дублированные фильмы, от которых балдела его кузина Шейла.
Мур работал за стойкой бара. По сравнению с идентификационной фотографией он заметно сбавил в весе. Вид у него был взъерошенный; иссиня-черные волосы, заплетенные в «вечные» косички, торчали во все стороны. Макнабу, большому любителю экзотики, понравилась такая прическа, подчеркивающая ромбовидную форму лица с заостренным подбородком.
На шее у Мура болталось ожерелье из чего-то напоминающего птичьи кости. Его кожа цвета кофе с молоком лоснилась от пота, несмотря на ледяной воздух, изрыгаемый кондиционером.
Сердитым взглядом блестящих черных глаз Мур окинул Пибоди и Макнаба, как будто они были единым целым. Он сунул кружку мутноватой коричневой настойки в руки ждущего посетителя и воспользовался тряпкой, которой вытирал стойку бара, чтобы стереть пот с груди. Затем он подошел к ближнему краю стойки и заговорил, злобно скривив разукрашенные татуировкой губы:
– Я уже заплатил за месяц, так что, если вы пришли вытрясти из меня еще один депозит, катитесь ко всем чертям!
Пибоди открыла было рот, но Макнаб вовремя наступил ей на ногу и заставил замолчать.
– Это, наверное, ваши местные завели тут такой «Фонд выживания». Мы в этой кассе не участвуем. Напротив, мы будем рады пополнить твой собственный фонд, если у тебя есть ценная информация.
Пибоди бросила на Макнаба удивленный взгляд – никогда раньше он не говорил с такой небрежно- тягучей, слегка скучающей интонацией.
– Когда коп предлагает премию, уж он сумеет спустить три шкуры за свои денежки.
Макнаб выудил из кармана двадцатку и пришлепнул ее ладонью к стойке, не сводя глаз с Мура.
– Я тебе доверяю.
Двадцатка исчезла с прилавка, как по волшебству.
– За что платишь?
– За информацию, – повторил Макнаб. – Мне нужен Картер Биссел.
– Мне самому нужен этот сукин сын! Он мне два куска задолжал, не говоря уж о том, что я должен один тут уродоваться, с тех пор как он решил устроить себе отпуск!
– Давно вы управляли баром вместе? – спросила Пибоди.
– Достаточно. Понимаете, у нас и раньше было общее дело. Что-то вроде транспортировки грузов. Вот мы и решили открыть бар, каждый выложил свою половину за аренду. Картер хоть и задница, но в бизнесе кое-что петрит. Мы неплохо работали. Правда, по временам он уходит в запой, да и «травку» любит покурить. В таком месте, как у нас, и то и другое, ясное дело, не проблема. Бывает, он пропадает на пару дней. Ну и что? Он загуляет, в следующий раз я загуляю. Так и работаем.
– Но не на этот раз? – подсказала Пибоди.
– На этот раз он просто испарился. – Мур вытащил из-под стойки бутылку, налил чего-то темного и густого в широкий стакан из толстого стекла и осушил его залпом. – Выгреб две тысячи из кассы текущих расходов… считайте, все подчистую за месяц.
– Вы от него этого не ожидали?
– Черт… Ну, это как сказать. Он любил поговорить о том, как сорвет большой куш и заживет королем, может, откроет шикарное заведение. Картер здоров языком чесать. Никогда он не сорвет большой куш, потому что сам он – мелкая сошка. Рому выпьет – начинает плакаться, что ему не везет и все у него захапал старший брат.
– Вы видели когда-нибудь его старшего брата? – спросила Пибоди.
– Нет. Я даже думал, он все врет, пока не увидел у Картера в доме альбом с вырезками. А там полно статей и всякого дерьма про его брата-скульптора.
– Значит, он собирал сведения о своем брате и вставлял их в альбом?
– Хоть убей, не знаю, на кой ему сдался этот альбом. Сам всю дорогу твердит, что он этого сукина сына от роду на дух не переносит.
