ожидал. Он не станет болтаться вокруг, как идиот, и наблюдать, как она уходит на свидание с каким-то здоровенным мужиком, хотя и скручивала его в узлы, просто стоя рядом и глядя на него. У него миллион дел, включая наслаждение ужином, на который пригласила Коко, и воспоминания о добрых старых временах с Трентом, а также обсуждение с ним новых планов, плюс работа за чертежной доской. Он не будет проводить вечер, бродя, как лунатик, только потому, что некая упрямая женщина предпочла ему чью-то компанию.
В конце концов, напомнил себе Слоан, продолжая вышагивать по холлу, она вольна уходить и приходить когда и куда ей вздумается. Так же как и он. Ни один из них не заклеймен. Тот факт, что он страстно желает ее, не подразумевал, что стоит впадать в безумство от того, что Аманда проведет несколько часов с другим мужчиной.
Черта с два с ним это случится.
Развернувшись, он побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
— Калхоун? — Слоан летел по коридору и стучал во все двери. — Черт побери, Калхоун, я хочу поговорить с тобой.
Он достиг дальнего конца коридора, когда Аманда вышла из своей комнаты.
— Что случилось? — требовательно спросила она.
Слоан мгновение смотрел на нее — как она стоит в потоке света, льющегося позади нее. Она сделала что-то фантастическое со своими волосами, отметил он, что-то такое, что выглядело невероятно сексуальным. Локоны чертовски привлекательно обрамляли лицо. Платье цвета бледно-голубого льда, с пышной приталенной юбкой и двумя тоненькими бретельками на плечах. Массивные камни очень глубокого синего цвета сверкали в ушах и на шее.
Она не выглядит деловитой, яростно подумал Слоан. Не выглядит компетентной. Она выглядит такой же восхитительной, как соблазнительный торт с глазурью на причудливом подносе. И будь он проклят, если какой-то другой мужик попытается отхватить хотя бы маленький кусочек.
Аманда уже начала постукивать ногой, когда он шагнул к ней.
«Дружелюбный?» — подумала она, борясь с настойчивым желанием юркнуть в комнату и запереть дверь. В эту минуту никто не назвал бы его дружелюбным. Он походил на человека, только что проглотившего гору стекла и горевшего нетерпением приступить к следующей.
— Какое еще свидание? — рявкнул Слоан и еще больше разъярился, потому что ее кожа пахла просто восхитительно.
Аманда медленно склонила голову. Руки, упертые в бока, неторопливо скользнули вниз. Если вы оказались перед разъяренным быком, не стоит махать перед ним красной тряпкой, лучше всего попытаться укрыться за забором.
— Обыкновенное.
— Именно так ты одеваешься на обыкновенные свидания?
Потихоньку свирепея, она посмотрела вниз и пригладила юбку.
— А что такое с моей одеждой?
Прежде чем ответить, Слоан взял ее за руку и повернул кругом. Так и есть, подумал он, — в животе сжался узел, — две тоненькие бретельки были всем, что закрывало спину. Вплоть до талии.
— А где остальная часть?
— Часть чего?
— Платья!
Аманда развернулась, все еще настороженная, и внимательно взглянула ему в лицо.
— Слоан, думаю, ты переходишь все границы.
Она даже не представляет, насколько права, бесился он.
— У меня есть сильное подозрение, что любой мужик перейдет эти самые границы через десять минут после того, как окажется рядом с тобой. Отмени.
— Отменить? — повторила она.
— Свидание, черт бы тебя побрал. — Слоан не слишком нежно подтолкнул ее в спальню. — Иди, позвони ему и скажи, что не сможешь придти. Никогда.
— Да ты просто спятил. — Аманда забыла о быках и красных тряпках и дала себе волю. — Я пойду куда захочу и с кем захочу! И если ты думаешь, что я отменю встречу с привлекательным, очаровательным и умным мужчиной только потому, что какой-то самовлюбленный бабуин приказывает мне, то подумай еще раз.
— Если ты пойдешь на это свидание, — предупредил Слоан, — то рискуешь своей шеей.
Ее глаза сузились до двух щелочек, пылающих праведным синим огнем.
— Не смей угрожать мне, ты, безмозглое ничтожество. У меня свидание за ужином с твоей полной противоположностью. Он настоящий джентльмен. — Аманда локтем отпихнула Слоана в сторону. — А теперь выметайся из моей комнаты.
— Обязательно, — пообещал Слоан, — но только после того, как кое-что сделаю, чтобы тебе было о чем поразмыслить.
Она и глазом моргнуть не успела, как он прижал ее спиной к стене и впился губами в ее рот. Аманда могла бы разозлиться и бороться до последнего вздоха. Но также и испробовать его страсть — идеальное эхо собственной потребности, чему и поддалась.
Слоан не заботился, благоразумно ли ведет себя. Его не волновало, неправильно это или глупо, или какое там еще определение можно подобрать к его действиям. Очень хотелось выругать ее за то, что вынуждает его поступать, как неразумный подросток. Зато можно вкушать, тонуть в аромате… и тут он понял, что всегда будет жаждать эту женщину. Он притянул ее ближе и почувствовал мгновенный жар, передавшийся ему от ее тела.
Слоан ощущал каждое изменение, захлестывающее Аманду.
Сначала гнев, который делал ее напряженной и отстраненной. Потом неохотная капитуляция, затем такая нежность, что ее кости, казалось, расплавились. И страсть, взорвавшаяся так быстро, что замерло дыхание. Это было именно тем, без чего он уже не сможет жить.
Ее руки обхватили его, будто им там самое место. Прижатое к нему тело трепетало, вызывая сладкую боль. Ту самую боль, которую, испытав однажды, никогда не забудешь и всегда будешь хотеть. Аманда нетерпеливо впилась в его рот — еще одно мгновение нахлынувшего исступления. Желая его, желая того освобождающего безумного водоворота страсти, которую только он разжигал в ней.
Только он.
Медленным собственническим движением он провел руками от ее плеч до запястий, на миг задержавшись там, ощущая лихорадочный пульс под своими ладонями. Когда Слоан поднял голову, Аманда мягко откинулась на стену, пристально глядя на него и изо всех сил пытаясь отдышаться, стараясь прорваться через поток чувств и понять свои ощущения.
Мысль о том, что другой мужчина дотрагивается до нее, изучает ее лицо и наблюдает, как оно вспыхивает от желания, как это произошло сейчас, смотрит в ее потемневшие от вожделения глаза, привела Слоана в ярость. И поскольку он предпочитал запугивать хорошим чистым гневом, то снова схватил ее за плечи и приподнял над полом.
— Подумай об этом, — произнес он низким опасным голосом. — Хорошенько подумай.
Что он сделал с ней, что возбудил такую безумную потребность? Слоан наверняка понял, только взглянув на нее, что достаточно втянуть ее внутрь комнаты, чтобы взять все, что, по его утверждению, он хочет. Ему нужно просто снова коснуться ее, чтобы она отчаянно захотела его. Ему даже не пришлось бы просить. Осознание этого факта захлестнуло стыдом, понимание того, что кто-то обрел такую власть над ее гордостью и волей, просто убивало.
— Очко в твою пользу, — неуверенно промолвила Аманда, злясь от того, что слезы рвались наружу. — Хочешь услышать, как я признаюсь, что ты можешь заставить хотеть тебя? Прекрасно. Можешь.
Заискрившиеся слезами глаза сделали то, чего не смогла сделать ярость. Слоан получил крепкий удар. В голосе звучало сожаление, когда он поднес руку к ее лицу.
— Аманда…
Она напрягалась и прикрыла веки. Если он станет нежным, выкажи Слоан даже частичку нежности,
