она просто распадется на части.
— Считай, что победил, Слоан. А теперь я буду крайне признательна, если ты позволишь мне уйти.
Он опустил руки и отстранился.
— Не собираюсь говорить, что сожалею.
Но то, как она смотрела на него, вызвало неприятное чувство, будто он только что разрушил что-то крохотное и хрупкое.
— Все в порядке. Я достаточно сожалею за нас обоих.
— Аманда, — окликнула Лила, стоя наверху лестницы и с любопытством наблюдая за ними заспанными глазами, — тебе пора.
— Спасибо.
Безумно желая спастись, Аманда метнулась в свою комнату, схватила жакет и сумочку. Опасаясь даже взглянуть на Слоана, поспешила вниз. Лила посмотрела ей вслед, потом спустилась в холл и положила руки на плечи Слоана.
— Знаешь, большой парень, ты сейчас выглядишь так, что лучше быть твоим другом, чем врагом.
Слоан не мог подобрать названия ни к одной из бушующих в нем в этот момент эмоций.
— Возможно, стоит пойти и выбросить его в окно.
— Возможно, — согласилась Лила, — но Мэнди всегда сочувствует проигравшему.
Слоан выругался, потом решительно зашагал по коридору.
— Кто он такой вообще?
— Понятия не имею. Его зовут Уильям Ливингстон.
— И?
Лила пожала плечами.
— Высокий, темноволосый и красивый. Очень слабый и очень очаровательный британский акцент, итальянский костюм, аристократичные манеры. Легкий налет богатства и благородного происхождения, никакой показухи.
Слоан снова выругался и подумал, сколько дыр в стене смог бы пробить кулаком.
— Прямо-таки настоящий денди[9].
— Ну да, — согласилась Лила, но взгляд был встревоженным.
— Что такое?
— Плохие флюиды, — она рассеянно провела рукой вверх и вниз по предплечьям, — у него очень мутная аура.
— Дай передохнуть, Лила.
Она взглянула на него с легкой улыбкой.
— Не нападай на меня, Слоан. Помни, что я на твоей стороне. Я, так уж случилось, уверена, что ты — именно тот человек, в ком нуждается моя чересчур серьезная сестра.
С обычным спокойствием Лила дружески подхватила его под руку.
— Расслабься, мистер Уильям Ливингстон не имеет шансов. Не ее тип. — Она засмеялась, идя с ним к лестнице. — Она думает по-другому, но он — не ее выбор. Так что пойдем и съедим что-нибудь вкусненькое, например, форель тети Коко, что, безусловно, вернет тебе хорошее настроение.
Притворяясь, что у нее есть аппетит, Аманда изучала меню. Ресторан, который выбрал Уильям, был прекрасным уютным местом с видом на Французский залив. Ночь выдалась теплой, так что они могли наслаждаться обслуживанием на террасе со свечами, мерцающими в прохладном морском бризе, и нежным ароматом весенних цветов.
Аманда предоставила мужчине выбор вина и попыталась убедить себя, что предстоит восхитительный вечер.
— Как вам нравится в Бар-Харборе? — спросила она.
— Очень нравится. Надеюсь скоро заняться парусным спортом, а пока получаю удовольствие просто от прекрасного пейзажа.
— Вы были в парке?
— Еще нет, — он рассматривал этикетку предложенной официантом бутылки.
— Вы должны посетить его, вид с горы Кадиллак превосходен.
— Мне уже говорили об этом.
Мужчина попробовал вино, одобрительно кивнул, затем подождал знака Аманды, чтобы налить и ей.
— Возможно, у вас найдется немного времени, чтобы провести для меня экскурсию.
— Не уверена…
— Правила вашей гостиницы уже нарушены, — прервал он и слегка коснулся своим бокалом ее фужера.
— Хотела спросить, каким образом вы этого добились.
— Очень просто. Я предоставил вашему Стенерсону выбор: или он сделает исключение, или я перееду в другой отель, где нет таких проблем.
— Понятно, — Аманда задумчиво сделала глоток, — вино кажется несколько крепковатым для ужина.
— Восхитительного ужина. Я хотел узнать вас получше. Надеюсь, вы не возражаете.
«Что за женщина стала бы возражать?» — спросила себя Аманда и улыбнулась.
Было невозможно не расслабиться и не поддаться очарованию историй Уильяма, не быть польщенной его вниманием. Ливингстон не беседовал, как многие успешные мужчины, только и исключительно о своем бизнесе. Будучи антикваром, он путешествовал по всему миру и, пока они ели, коротко поведал Аманде о своих впечатлениях о Париже и Риме, Лондоне и Рио-де-Жанейро.
Если ее мысли время от времени уплывали к другому мужчине, она удваивала твердую решимость наслаждаться этим местом и этим человеком.
— У вас в холле стоит шифоньер из красного дерева, — прокомментировал Ливингстон, когда они перешли к кофе и десерту. — Прекрасная вещь.
— Спасибо. Думаю, это эпоха Регентства[10].
Уильям улыбнулся.
— Вы правильно думаете. Если бы я столкнулся с ним на аукционе, то счел бы себя очень удачливым.
— Моему прадеду привезли его из Англии, когда он строил дом.
— Ах, этот дом. — Губы Уильяма изогнулись, когда он поднял свою чашку. — Очень внушительный. Я практически ожидал увидеть, как средневековые барышни прогуливаются по лужайке.
— Или летучие мыши стремительно пикируют из башни.
Восхищенно засмеявшись, он сжал ее руку.
— Нет, но, возможно, Рапунцель[11] свешивает из окна свои волосы.
Нарисованная картинка заставила Аманду улыбнуться.
— Мы любим это место и всегда владели им. Может быть, в следующий раз, когда вы посетите остров, то остановитесь в «Пристанище в Башнях».
— «Пристанище в Башнях», — пробормотал Уильям, глубокомысленно проведя пальцем по губам. — Я где-то мог услышать про это?
— В планах корпорации Сент-Джеймсов?
Его глаза прояснились.
— Ну, конечно. Я читал об этом несколько недель назад. Хотите сказать, что те Башни — это ваш дом?
— Да. Мы надеемся, что приблизительно через год отель будет готов к приему гостей.
— Это было бы прекрасно. Кажется, существует еще какая-то легенда об этом месте? Что-то о призраках и пропавших драгоценностях?
— Изумруды Калхоунов. Они принадлежали моей прабабушке.
