пьянящий аромат корицы. – Пахнет божественно.
– Гм-м… – Нелл откашлялась. Напряжение в комнате было таким, что ей показалось, будто она врезалась в стену. – Привет, Сэм.
– Привет, Нелл.
– Э-э… там осталось еще кое-что, – выдавила она наконец и боком протиснулась в заднюю дверь.
– Может, ты этого и не заметил, но мы еще не открылись, – проворчала Лулу. – Так что иди.
Сэм, продолжавший ощущать вкус губ Майи, а потому злой как черт, подошел к стойке и нагнулся к Лулу.
– Мне плевать, одобряешь ты это или нет. Ты не заставишь меня держаться от нее в стороне!
– Ты сам прекрасно делал это в течение десяти лет.
– Но теперь я вернулся, и с этим всем придется считаться! – Он подошел к двери и одним толчком открыл ее нараспашку. – Если тебе хочется играть роль сторожевой собаки, то здесь есть кое-кто куда опаснее меня. Вот его и кусай!
Лулу следила за тем, как он переходил улицу. Она сомневалась, что на острове было что-то, более опасное для Майи, нежели Сэм Логан.
«У тебя нет семьи». Галлюцинация, вызванная вином и паршивой едой, ошиблась. У нее есть семья. И ребенок тоже есть. Лулу посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж, куда ушла Майя.
«У меня есть ребенок», – снова подумала она.
Сэм отменил свою первую встречу. Каждый выбирает то, что для него в данный момент важнее. Он поехал на прибрежное шоссе. Туман еще не рассеялся, поэтому приходилось сдерживать гнев и следить за скоростью.
Но при виде следов шин он не смог справиться с потрясением и ужасом. «Несколько дюймов, – думал Логан, на ватных ногах выбираясь из машины. – Несколько дюймов, и она врезалась бы в ограждение. А потом ее машина перевернулась бы и рухнула в пропасть».
Он пошел по следу, осматривая дорогу и нюхая воздух. Майя любила быструю езду, но никогда не была безрассудной. Судя по отметкам шин, она ехала со скоростью около ста сорока пяти километров в час.
Если только ей не помогли.
По спине Сэма пробежали мурашки. Теперь он понял, что произошло. Кто-то подтолкнул пошедшую юзом машину к краю.
Если бы не сила, сообразительность и скорость реакции, Майя не уцелела бы.
Он долго изучал дорожное покрытие, на котором осталась отметина, напоминавшая воспалившийся шрам от старого ожога. От нее пахло маслянистой кровью, в воздух сочилась темная энергия.
«Если Майя оставила эту метку – значит, она была потрясена сильнее, чем казалось нам обоим», – подумал он.
Сэм вернулся к машине, порылся в багажнике и достал то, что ему требовалось. Держа инструменты в руке, он осмотрелся. Шоссе было пустым. Это было ему на руку, потому что для такой работы требовалось время.
Он опоясал шрам тремя кольцами морской соли; когда крупинка соли попадала на отметину, в воздух поднимался зловонный дым. Ощущая внутри спокойную и ясную силу, Сэм воспользовался березовым прутиком для очищения. Когда он окропил бухту и ущелье, шрам покрылся пузырями, зашипел и начал медленно сжиматься.
– Беда, беда, растворись без следа. Тьма к тьме, к свету свет, страха и боли здесь больше нет. – Когда шрам затянулся, не оставив на дороге ни малейшего следа, Сэм нагнулся и прошептал: – Я защищаю и свято храню все, что имею, и все, что люблю. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.
Потом он вернулся в машину, нажал на газ, переехал остатки шрама и направился к дому Майи.
Он сопротивлялся желанию увидеть этот дом, но не мог позволить себе ждать нового приглашения.
«Здесь многое осталось прежним, – подумал он, выйдя из машины и изучая взглядом величественные каменные шпили. – И многое изменилось. Благодаря Майе».
Цветы, декоративные кусты и деревья. Горгульи и феи. Колеблемые ветерком колокольчики и струны. Постоянные звуки музыки. Белая башня маяка – древний часовой, охраняющий и остров, и дом. Фиолетовые анютины глазки, посаженные Майей у основания башни.
Он шел по мощенной камнем дорожке вдоль дома. Волны бились в скалы, заставляя вспоминать, сколько раз он стоял на этих скалах вместе с ней. Или заставал ее здесь в одиночестве.
Завернув за угол, он чуть не споткнулся.
Ее сад был целым миром. Арки, шпалеры, склоны и ручьи. Между потоками цветов петляли облицованные камнем дорожки, которые смягчал пробивавшийся сквозь трещины нежный мох. Некоторые цветы только набирали бутоны, в то время как другие уже распустились.
Даже обычная зелень была здесь тщательно подобрана, понял он. На ее фоне каждый оттенок розового, белого, желтого или голубого казался чудом.
Тут были пруды и зайчики, которые отбрасывали солнечные часы; от этого казалось, что в кустах танцуют феи. Он видел разбросанные тут и там скамьи – некоторые на солнце, другие в тени, – приглашавшие гостя сесть и насладиться тишиной и спокойствием.
Что же здесь будет через несколько недель, когда нежные бутоны распустятся в крупные цветы, а лозы оплетут шпалеры до самого верха? Пиршество форм, цветов и ароматов…
Не в силах справиться с восхищением, Сэм бродил по дорожкам и пытался понять, как она это сделала. Как ей удалось превратить прежний симпатичный садик с ухоженным газоном и одной-единственной террасой в настоящее чудо.
Он поймал себя на дурацком желании сидеть и следить за тем, как она вскапывает клумбу.
«Этот дом всегда был красивым, – думал он. – И Майя всегда любила его. Но прежде он был солидным и даже грозным. А она сделала его теплым, приветливым и радостным».
Сэм стоял в центре личного Эдема Майи, наполненного нежными запахами, пением птиц, рокотом прибоя, и понимал, что она создала то, чего у него никогда не было.
Дом.
Он жил в роскошных, удобных, стильно оформленных комнатах. Искал свой дом, но так и не нашел его. До сих пор.
– Вот это фокус… – пробормотал Сэм. – Пока я искал свой дом, она создала свой. И мой заодно.
Он вернулся к машине, чтобы завершить свою миссию. Нужно было добавить свою магию к магии Майи, чтобы это место было защищено дважды.
Он уже заканчивал работу, когда вдали показалась патрульная машина. Следя за ней, Сэм сунул в карман пальто шелковую сумочку с кристаллами. Когда из машины вышла Рипли, приятное предвкушение увидеть Зака сменилось досадой.
– Интересно, интересно… – Довольная Рипли сунула руки в задние карманы и вразвалочку двинулась к нему. Ее лицо было скрыто козырьком бейсбольной кепки и большими темными очками.
Но Сэм и так знал, что оно твердое как камень.
– Я объезжаю остров, и что я вижу? Кто-то вторгается в частную собственность и бродит по ней с дурными намерениями. – Рипли злобно улыбнулась и сняла с пояса наручники.
Сэм посмотрел сначала на наручники, а потом на нее.
– Рип, я не прочь время от времени пошалить, но ты – замужняя женщина. – Когда она оскалила зубы, Логан пожал плечами. – Ладно, шутка неудачная. Но ты начала первой.
– Закон – это не шутка, Логан. Ты вторгся в чужие владения при свете дня, и я имею полное право заподозрить тебя в попытке кражи со взломом. – Наручники предостерегающе звякнули. – И то и другое уголовно наказуемо.
– Проклятие, я не входил в дом. – Он об этом только подумывал. – А если ты считаешь, что можешь надеть на меня наручники за вторжение…
– Прекрасно. Добавим к этому сопротивление представителю власти.
– Дай мне поблажку.
– С какой стати?
– Я пришел сюда не бездельничать… а помочь. Я забочусь о Майе не меньше твоего.
