Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

Гарри.

Его голос эхом пролетел по каменному коридору. Он опять ощутил чувство головокружительной власти, струящееся от разума к палочке. Богрод в очередной раз подчинился его воле: одурманенное выражение его лица сменилось вежливо-безразличным. Рон, тем временем, подобрал кожаную сумку с металлическим инструментом.

— Гарри, мне кажется, кто-то идёт, — прислушавшись, насторожилась Гермиона. Она направила палочку Беллатрикс в сторону водопада и воскликнула: — Protego!

У них на глазах защитное заклинание раскололо поток зачарованной воды, струящейся по коридору.

— Хорошо придумано, — кивнул Гарри. — Показывай путь, Грипхук!

— Как выбираться будем? — спросил Рон, когда они спешно шагали в темноте за гоблином; Богрод пыхтел следом как старый пёс.

— Об этом будем беспокоиться, когда понадобится, — ответил Гарри.

Он мучительно вслушался: рядом что-то двигалось и позванивало.

— Грипхук, далеко ещё?

— Недалеко, Гарри Поттер, недалеко …

Они обогнули угол и увидели зрелище, к которому Гарри был готов, но которое всё равно заставило их замереть.

Огромный дракон был прикован на площадке, перекрывая доступ к четырём или пяти самым дальним хранилищам этого места. Чешуя зверя побледнела и расслоилась от долгого заточения в подземельях, глаза были молочно-розовыми, задние лапы охватывали тяжёлые оковы, цепь от которых тянулась к гигантскому колышку, вбитому глубоко в каменный пол. Огромные шипастые крылья, плотно прижатые к телу, могли бы заполнить всю пещеру, если бы дракон их расправил. Он повернул к пришельцам свою уродливую голову и зарычал так, что задрожали камни; открыв пасть, чудовище выбросило струю пламени, заставившую их отскочить обратно в коридор.

— Он почти ослеп, — пропыхтел Грипхук, — и от этого ещё злее. Зато у нас есть средство, чтобы его контролировать. Он научен, чего ожидать, когда приходят с бряцалками. Давай их сюда.

Рон передал сумку Грипхуку. Гоблин вынул оттуда несколько маленьких металлических инструментов, которые от встряски издавали звенящие звуки, словно миниатюрные молоточки стучали по наковальне. Грипхук вручил их смиренному Богроду:

— Что делать — Вы знаете, — и обратился к Гарри, Рону и Гермионе: — Когда дракон услышит этот звон, то будет ожидать боли и отступит, а Богрод должен приложить свою руку к двери хранилища.

Они выглянули из-за угла вслед за Богродом, который тряс бряцалками. Увеличенный эхом во много раз, звук отражался от каменных стен так, что Гарри казалось, будто внутри черепа всё вибрирует вместе с пещерой. Дракон испустил ещё один сиплый рык и отступил. Гарри увидел, как животное задрожало, а когда они подошли ближе, на морде дракона можно было явно увидеть шрамы от ужасных ран: Гарри предположил, что тот был приучен опасаться раскалённых мечей, когда слышал звон бряцалок.

— Пусть прижмёт руку к двери! — подтолкнул Грипхук, и Гарри вновь направил палочку на Богрода.

Старый гоблин подчинился, приложив руку к дереву двери, и она тут же растаяла, открывая пещеру, набитую от пола до потолка золотыми монетами и кубками, серебряными доспехами, шкурами каких-то странных тварей (некоторые с длинными шипами, другие — со свисающими крыльями), зельями в драгоценных флаконах; там был даже череп с короной.

— Ищите скорее! — скомандовал Гарри, и они вместе поспешили в хранилище.

Он описывал чашу Хаффлпафф Рону и Гермионе, но если здесь хранился другой, неизвестный крестраж, он не представлял, на что тот может быть похож. Он едва успел оглядеться, как позади них раздался глухой стук: дверь вновь появилась, закрыв их внутри пещеры, и они оказались в полной темноте.

— Неважно, Богрод сможет нас выпустить! — отмахнулся Грипхук в ответ на невольный вскрик Рона. — Можете засветить ваши палочки? И быстрее, у нас мало времени!

— Lumos! — Гарри осветил всю пещеру своей палочкой.

Драгоценности сверкнули в её лучах, и он увидел поддельный меч Гриффиндора, лежащий на верхней полке в куче цепей. Рон и Гермиона тоже засветили свои палочки и сейчас рассматривали горы предметов, окружавших их.

— Гарри, может быть..? Ай!

Гермиона взвизгнула от боли. Гарри развернул к ней палочку и увидел драгоценный кубок, вылетающий из её рук. Упав, он рассыпался дождём кубков, так что секундой позже пол был покрыт одинаковыми чашами, с ужасающим звоном раскатившимися в разные стороны, и невозможно было отличить — где настоящий.

— Он обжёг меня! — пожаловалась Гермиона, вынимая изо рта пальцы, на которых уже вздулись волдыри.

— Они наложили заклятия Germino и Flagrante! — ужаснулся Грипхук. — Всё, чего вы касаетесь, будет обжигать и умножаться, но копии ничего не стоят — и если вы будете продолжать прикасаться к сокровищам, в конце концов, вас раздавит насмерть весом умноженного золота!

— Так, ничего не трогать! — в отчаянье распорядился Гарри, но не успел он это сказать, как Рон случайно задел ногой один из упавших кубков.

Его ботинок вспыхнул от прикосновения к горячему металлу, и, пока Рон подпрыгивал на месте, их появилось ещё более двадцати штук.

— Стой спокойно, не двигайся! — Гермиона ухватилась за Рона.

— Просто смотрите вокруг, — скомандовал Гарри. — Помните, чаша маленькая и золотая, у неё две ручки, на боку выгравирован барсук; и то же самое, если увидите где-нибудь символ Рейвенкло — орла.

Они осветили своими палочками каждый угол и щель, осторожно поворачиваясь на месте, но было невозможно не задеть чего-нибудь. Гарри вызвал бурный поток фальшивых галеонов, которые на полу присоединились к кубкам, и теперь едва оставалось место для ног. Раскалённое золото блестело от жара, так что хранилище казалось горном. Луч от палочки Гарри миновал щиты и шлемы гоблинской работы, установленные на полках, поднимающихся к потолку. Выше и выше Гарри поднимал луч, пока внезапно не обнаружил предмет, который заставил его сердце подпрыгнуть, а руки — задрожать.

— Она там, там наверху!

Рон и Гермиона тоже направили туда свои палочки, и маленькая золотая чаша заискрилась, освещённая тремя лучами: чаша, принадлежавшая Хельге Хаффлпафф, перешедшая во владение Хепзибе Смит, у которой была украдена Томом Риддлом.

— И как, во имя ада, мы собираемся добраться туда, ничего не касаясь? — воскликнул Рон.

— Accio чаша! — крикнула Гермиона, очевидно забыв в отчаянье то, что говорил им Грипхук.

— Нет, не надо! — зарычал гоблин.

— Тогда что нам делать? — Гарри взглянул на гоблина. — Если ты хочешь меч, Грипхук, тогда ты должен помочь нам больше, чем простым «стойте». Я мог бы коснуться её мечом? Гермиона, давай его сюда!

Гермиона нащупала внутри своей одежды бисерную сумочку, порылась несколько секунд в ней и достала сверкающий меч. Гарри схватил его за рубиновый эфес и коснулся концом лезвия серебристого флакона неподалеку — тот не размножился.

— Если бы я мог просунуть меч через ручку! Но как мне туда добраться?

Полка, на которой стояла чаша, была недосягаема ни для кого из них, даже для Рона, а он был самый высокий. Жар от зачарованных сокровищ поднимался волной, и пот катился по лицу и спине Гарри, пока тот пытался придумать способ попасть наверх к чаше. И тут он услышал рёв дракона по ту сторону двери и нарастающий звон. Теперь они, действительно, в ловушке. Не было другого пути выйти отсюда, кроме двери, к которой, наверное, уже приближалась орда гоблинов. Гарри взглянул на Рона и Гермиону и увидел ужас на их лицах.

— Гермиона, — начал Гарри, а, тем временем, звон становился всё громче. — Я должен добраться туда, мы должны избавиться от этого …

Она подняла свою палочку и, указывая на Гарри, прошептала:

— Levicorpus.

Поднятый за лодыжки в воздух, Гарри задел доспехи, и их копии полетели от него как раскалённые до бела тела, заполняя и так тесное пространство. С криками боли Рон, Гермиона и два гоблина попадали на другие предметы, которые моментально начали множиться. Полупохороненные разрастающейся горой раскалённых сокровищ, они сопротивлялись и вскрикивали. Гарри просунул меч в ручку хаффлпаффской чаши, подцепив её лезвием.

— Impervius!  — взвизгнула Гермиона, пытаясь защитить себя, Рона и гоблинов от раскалённого металла.

Потом ещё более ужасный крик заставил Гарри посмотреть вниз: Рон и Гермиона, по пояс застряв в сокровищах, пытались удержать Богрода, который проваливался под разрастающуюся груду. Грипхук уже провалился, видны были только кончики его длинных пальцев.

Гарри схватился за пальцы Грипхука и потянул — обожжённый гоблин, завывая, постепенно появился на поверхности.

— Liberatocorpus! — завопил Гарри.

С грохотом он и Грипхук упали на громоздящиеся сокровища, но меч вылетел из его рук.

— Держи его! — закричал Гарри, перебарывая боль от ожогов металла на коже, пока Грипхук вновь лез ему на плечи, решив избежать растущей массы раскалённых предметов. — Где меч? На нём чаша!

Звон за дверью становился оглушающим — было слишком поздно.

— Там! — Грипхук увидел меч и ринулся за ним.

В это мгновение Гарри понял, что гоблин никогда и не ждал, что они сдержат данное ему слово. Одной рукой Грипхук крепко ухватился за клок волос на голове Гарри и, убедившись, что не упадёт в поднимающееся море горячего золота, схватил меч за эфес и вздёрнул его вверх — туда, где Гарри не мог