свободными, но ты не сможешь убедить большинство, да ни за что, Эрмиона!'
Эрмиона с недовольным видом запихала свою жестянку в карман мантии.
В половине пятого начало темнеть. Гарри, Рон и Эрмиона решили, что настал час направиться назад в замок на пир, посвящённый Хэллоуину и, самое главное, на объявление защитника Хогвартса.
'Я тоже пойду, — сказал Хагрид, отложив свою штопку, — только дайте мне минутку'.
Хагрид поднялся, направился к комоду, стоящему у его кровати и начал рыться в ящиках. Гарри, Рон и Эрмиона не обращали на него никакого внимания, пока им в нос не ударил совершенно омерзительный запах. Закашлявшись, Рон выдавил из себя: 'Хагрид, что это?'
'А? — переспросил Хагрид, — повернувшись к ним лицом. В руках у него была огромная бутыль. — Вам не нравится?'
'Это — лосьон для бритья?' — прерывающимся голосом осведомилась Эрмиона.
'Нет, это… eau-de-Cologne, — пробормотал Хагрид и покраснел. — Может очень много налил? — хриплым голосом засомневался он. — Сейчас сотру. Погодите маленько'.
Тяжело ступая, он вышел из хижины и стал оттираться водой из бочки.
'Одеколон? — повторила изумлённая Эрмиона. — Хагрид?'
'А причёска? А костюм?' — прошептал Гарри.
'Смотрите-ка!' — вдруг сказал Рон, указывая на окно.
Хагрид уже не мылся. Он стоял, повернув голову так, что им было видно его лицо. И это лицо полыхало огнём. На цыпочках, чтобы не быть замеченными Хагридом, Гарри, Рон и Эрмиона подобрались к окну и осторожно выглянули наружу. Они увидели, что мадам Максим, сопровождаемая своими учениками, только что выбралась из экипажа. Бобатонцы тоже собирались на пир. Им не было слышно слов, которые говорил ей Хагрид, но они хорошо видели его подёрнутые влагой глаза, с восхищением на неё взирающие. 'Такими глазами, — подумал Гарри, — Хагрид смотрел только один раз и только на одно другое существо: на дракончика Норберта'.
'Он пошёл с ней в замок! — возмущённо воскликнула Эрмиона, — а я-то думала, что он с нами собирается идти!'
Даже не оглянувшись назад на хижину, где его ждали Гарри, Рон и Эрмиона Хагрид поплёлся вместе с мадам Максим к замку, а за ними по пятам, полубегом следовали Бобатонцы, еле поспевая за их огромными шагами.
'Он к ней неровно дышит! — в замешательстве произнёс Рон, — Представляете, если у них родятся дети, они побьют все рекорды! Каждое их дитя будет, наверно, весить тонну!'
Они вышли из хижины, захлопнув за собой дверь. На улице очень быстро темнело. Плотно закутавшись в мантии, они заспешили к замку по поросшим травой холмам.
'Ой, это они — смотрите!' — прошептала Эрмиона.
От озера к замку шагала делегация Дурмштранга. Виктор Крум шёл рядом с Каркаровым, а остальные пыхтели позади них. Рон уставился на Крума, но тот, не оборачиваясь, вошёл во входные двери, прямо перед носом Гарри, Рона и Эрмионы.
Когда они прибыли в залитый огнями свечей Большой зал, там уже было полно народу. Огненный кубок передвинули, и теперь он стоял перед местом Дамблдора на столе преподавателей. Фред и Джордж, вновь безбородые, казалось, смирились со своим поражением.
'Я надеюсь, что выберут Ангелину', — сказал Фред, усаживающимся рядом с ним Гарри, Рону и Эрмионе.
'Я тоже! — согласилась запыхавшаяся Эрмиона. — Но мы уже совсем скоро узнаем!'
Казалось, что праздничный пир продолжался сегодня до бесконечности!
Возможно, потому что в течение двух дней они пировали дважды, Гарри не обращал никакого внимания на изысканно приготовленные блюда, которым, в обычный день, он уделил бы своё неотъемлемое внимание. Судя по тому, что то там, то здесь кто-нибудь вытягивал шею, нетерпеливо поглядывал на стол преподавателей, ёрзал на стуле или вставал с места, чтобы проверить, закончил ли трапезу Дамблдор, весь зал не мог дождаться, когда закончится пир, тарелки очистятся и защитники, наконец, будут названы.
Наконец золотые блюда вновь засверкали чистотой и в зале зашумели. Но шум мгновенно прекратился, как только Дамблдор поднялся со своего места. Профессор Каркаров справа от Дамблдора, а мадам Максим по его левую руку, выглядели такими же взволнованными, как и их подопечные. Людо Коробейник сиял и подмигивал то тому, то другому ученику. С другой стороны, мистер Кривуч не проявлял к происходящему никакого интереса — у него, скорее, был довольно скучающий вид.
'Итак, Кубок почти что готов принять решение, — произнёс Дамблдор, — по моим подсчётам ему необходима ещё одна минута. Теперь так, когда защитников назовут, они должны будут подойти к столу преподавателей, пройти мимо него и выйти из зала в соседнюю комнату (он указал рукой на дверь позади своего стола), где они получат первоначальные инструкции'.
Он вытащил свою волшебную палочку и широким взмахом обвёл ею зал. Тотчас же все свечи, за исключением свечей внутри тыкв, потухли. Зал погрузился в полутьму. Самым светлым пятном теперь оказался Огненный кубок, его блистающее, яркое, голубовато-белое пламя, практически, обжигало глаза. Все молча ждали… То там, то здесь присутствующие нервно поглядывали на часы.
'Вот-вот начнётся!' — прошептал Ли Джордан, сидящий неподалёку от Гарри.
Пламя в Кубке внезапно обрело красный цвет, рассыпалось искрами и выплюнуло в воздух обгорелый кусочек пергамента. Весь зал ахнул.
Дамблдор поймал этот кусочек и, держа его в вытянутой руке, чтобы под светом пламени, которое вновь превратилось в голубовато-белое, прочитать написанное на нём имя.
'Защитником Дурмштранга, — произнёс он сильным и чистым голосом, — будет Виктор Крум'.
'Никто ничего другого, естественно, и не ожидал', — кричал Рон в буре аплодисментов и радостных возгласов, разразившихся в зале. Гарри смотрел, как Виктор Крум поднялся со своего места за столом Слитерина и развинченной походкой направился к Дамблдору, повернул направо, прошёл мимо стола преподавателей и исчез за дверью соседней комнаты.
'Браво, Виктор! — кричал Каркаров так громко, что его голос перекрикивал гром аплодисментов. — Я знал, что в тебе это было заложено!'
Хлопки и крики, наконец, утихли. Теперь все опять повернулись к пламени в Кубке, которое, через мгновенье, опять загорелось алым цветом и выплюнуло второй кусочек пергамента.
'Защитник Бобатона, — объявил Дамблдор, — Флёр Делакур!'
'Это она, Рон!' — кричал Гарри, когда девочка, очень напоминающая Вилу, грациозно поднялась со стула, откинула назад копну светлых с серебристым оттенком волос, и проплыла между столами Рэйвенкло и Хаффлпаффа.
'Вы посмотрите на них — у них у всех совершенно разочарованный вид!' — среди поднявшегося гвалта произнесла Эрмиона, кивая на делегацию Бобатона.
'Разочарованный — слишком мягко сказано', — подумал Гарри. Две девочки, которых не выбрали в защитники, залились слезами. Они сидели и плакали, закрыв лица руками.
Когда Флёр Делакур тоже исчезла в соседней комнате, снова наступила тишина. В зале повисло такое напряжение, что казалось, его можно было разрезать ножом. Следующим был защитник Хогвартса…
И Огненный кубок вновь сверкнул красным огнём, брызнул искрами, высунул огненный язык высоко в воздух и с кончика этого языка Дамблдор снял третий кусочек пергамента.
'Защитник Хогвартса, — провозгласил он, — Седрик Диггори!'
'Не может быть!' — во весь голос отчаянно проговорил Рон, но, кроме Гарри его никто не услышал. Все звуки потонули в воплях с соседнего стола.
Все, без исключения, Хаффлпаффцы вскочили на ноги. Они кричали, топали ногами, прыгали и хлопали, пока Седрик вставал из-за стола, широко улыбаясь. Он прошёл мимо них к столу преподавателей и направился в комнату, куда до этого уже вошли Виктор и Флёр. Седрику хлопали так долго, что прошло довольно много времени перед тем, как Дамблдору удалось снова привлечь к себе внимание.
'Изумительно! — радостно провозгласил Дамблдор, перекрикивая стихающую толпу, — итак, у нас есть три защитника! Не сомневаюсь, что я могу рассчитывать на всех вас, включая учеников Бобатона и Дурмштранга, в полной и абсолютной поддержке наших защитников! Подбадриванием защитников вы внесёте вклад в…'
