Гарри Поттер и Огненный кубок(harrypotter.internetmagazin.ru)

'Ну так что, тогда расколемся? — широко улыбаясь и потирая руки, произнёс он. — Надо ж проинструктировать защитников, а? Барти, сочти за честь…'

У Кривуча был такой вид, как будто он только что очнулся от глубокого сна.

'Да-да… инструкции… да… первое задание…'

И он ступил в полосу света. Озарившееся каминным пламенем лицо Кривуча показалось Гарри нездоровым. Под глазами лежали тёмные круги, а испещрённая морщинами кожа была тонкой и белой, как бумага. Он выглядел гораздо хуже, чем на Кубке мира по Квиддитчу.

'Первое задание — на отвагу, — сообщил он четырём защитникам, — поэтому мы вам заранее не сообщим, в чём оно будет заключаться. Храбрость перед лицом неизвестной опасности — чрезвычайно важное для мага качество… чрезвычайно важное…'

'Это первое испытание состоится двадцать четвёртого ноября, и вы будете проходить его перед лицом всех учащихся школы и коллегии судей. Защитникам не разрешается просить помощи у преподавателей. Защитникам запрещается принимать от преподавателей какую бы то ни было помощь в целях выполнения поставленного пред ними задания. Единственным орудием, которое будет позволено иметь при себе защитникам, являются их волшебные палочки. Информацию о втором задании защитники получат по окончанию первого. В связи с тем, что участие в турнире требует огромного вложения сил и времени, защитники освобождаются от годовых экзаменов'.

Мистер Кривуч повернулся к Дамблдору:

'По-моему — всё, Албус?'

'По-моему — тоже, — ответил Дамблдор, с участием поглядывая на Кривуча. — Барти, ты точно не останешься сегодня переночевать в Хогвартсе?'

'Не останусь, Дамблдор. Мне необходимо вернуться в министерство, — ответил мистер Кривуч, — у нас сейчас тяжёлые времена и очень много работы… Я оставил за себя юного Висерби… Полон энтузиазма, этот Висерби… хотя, иногда — чересчур, по правде сказать…'

'Но ты хоть не откажешься от рюмочки на дорогу?' — спросил Дамблдор.

'Давай, Барти, оставайся! Я остаюсь… — вмешался сияющий Коробейник, — Тут в Хогвартсе жизнь сейчас бьёт ключом, не то, что у нас в конторе!'

'Не могу, Людо', — сказал Кривуч. В его голосе прозвучали привычные нетерпеливые нотки.

'Профессор Каркаров, мадам Максим, а вы, по рюмочке, чтоб лучше спалось?' — предложил Дамблдор.

Но мадам Максим, обняв за плечи Флёр, уже уводила её из комнаты назад в Большой зал. До Гарри долетели отрывки их торопливой французской речи. Каркаров позвал Крума и они также поспешно, но молча покинули комнату.

'Гарри, Седрик, и вам тоже следует ложиться спать, — улыбнулся им Дамблдор, — уверен, что Гриффиндор и Хаффлпафф ждут вас, чтобы вместе с вами отпраздновать это событие. Не стоит лишать их такого замечательного повода перевернуть всё вверх ногами и хорошенько побалаганить'.

Гарри взглянул на Седрика, который в ответ кивнул ему головой и оба вышли из комнаты.

В Большом зале уже не было ни души, свечи почти догорели, придавая беззубым мерцающим улыбкам на лицах тыкв жуткое выражение.

'Ну вот, — сказал Седрик с лёгкой улыбкой, — выходит, что мы опять противники в этой игре!'

'Выходит так', — согласился Гарри. Он не нашёлся, что ещё сказать. В голове его был полный сумбур.

'Ну, так ты мне расскажешь, — спросил Седрик на выходе в вестибюль, который сейчас, когда из него вынесли Огненный кубок, был освещён лишь светом факелов, — как же всё-таки ты умудрился внести в Кубок своё имя?'

'Я не вносил его, — сказал поражённый Гарри, — я не вносил! Я сказал правду!'

'А-а… ну что ж, — пробубнил Седрик. Гарри было совершенно очевидно, что Седрик ему не поверил. — Ну что ж… тогда пока…'

Вместо того, чтобы направиться вверх по мраморной лестнице, Седрик вышел в дверь направо от неё. До Гарри донёсся звук шагов Седрика, спускающегося по каменным ступеням. Наконец и Гарри сдвинулся с места и побрёл вверх по мраморной лестнице.

Поверит ли ему кто-нибудь, кроме Рона и Эрмионы, или все будут считать, что он как-то умудрился внести в Кубок своё имя? И как они могли подумать, что он способен на такое безумие, когда ему надо будет соревноваться с людьми, которые получили на три года больше волшебного образования, когда ему теперь надо будет участвовать в задании, в котором он будет рисковать жизнью, да ещё и на глазах сотен людей! Естественно, он думал об этом… он фантазировал, но не всерьёз же… просто, была такая невинная мечта… И он ни на минуту на самом деле и не думал участвовать в турнире…

Но кто-то подумал за него… кто-то хотел, чтобы он участвовал и внёс его имя. Зачем? Побаловать его? Почему-то ему думалось, что тому была другая причина…

Кто-то хотел, чтобы он опозорился перед всеми? Н-да, если так, то их желание скорей всего исполнится…

Или… кто-то замышлял убить его?!

Была ли эта идея обычной паранойей Хмури? Может, это просто был розыгрыш? Кто-то просто хотел подшутить над Гарри, для этого и сунул его имя в Кубок? Или, действительно, был кто-то, кто желал ему погибели?

Ему не нужно было долго искать размышлять в поисках ответа на свой вопрос. Да, кто-то желал ему погибели: тот, кто пытался убить его с тех пор, как он был годовалым ребёнком… Лорд Волдеморт. Но как же он мог подстроить, чтобы имя Гарри попало в Огненный кубок? Ведь, вроде бы, Волдеморт был далеко от Хогвартса, в какой-то заморской стране, прячась от всех, один… слабый, лишённый волшебных сил…

Всё так, но в том сне, после которого он проснулся от боли в шраме, с Волдемортом кто-то был… Он разговаривал с Червехвостом… замышляя убийство Гарри…

Но тут, к своему изумлению, Гарри обнаружил, что стоит перед Толстушкой. Он и не заметил, как его ноги сами привели его сюда. Удивительно было и то, что сейчас Толстушка была не единственной обитательницей своего портрета. Рядом с ней с самодовольным видом восседала сухая и морщинистая колдунья, которая кинулась в соседний портрет, когда Гарри вошёл в боковую комнату. Она, очевидно, промчалась по всем портретам, украшающим стены семи лестниц, чтобы опередить Гарри. И теперь обе дамы с превеликим интересом взирали на Гарри.

'Ну и ну! — проговорила Толстушка. — Виолетта только что мне всё рассказала. Ну, так кто же только что был выбран в защитники школы?'

'Галиматья', — тупо ответил ей Гарри.

'Вовсе нет!' — возмутилась бледнолицая колдунья.

'Да, нет, Ви, это просто пароль! — успокоила её Толстушка и развернулась на шарнирах, чтобы пропустить Гарри.

Звуковая волна, ударившая Гарри в уши, чуть не сбила его с ног. Не успел он оглянуться, как его втащила в комнату добрая дюжина рук и поставила перед толпой Гриффиндорцев, дружно ему аплодирующих, присвистывающих и кричащих во весь голос.

'Чего ж ты не сказал нам, что внёс в Кубок своё имя', — орал Фред; раздражение на его лице смешалось с глубоким уважением.

'Как же ты умудрился переступить Черту, не заработав бороды? Просто гениально!' — ревел Джордж.

'Я ничего не делал, — начал Гарри, — я не знаю, как…'

Но тут на него налетела Ангелина: 'Ну, если не я, так хотя бы Гриффиндорец!'

'Эй, Гарри, теперь ты сможешь отплатить Диггори за тот последний квиддитчный матч!', — визжала Кэти Белл, вторая отбивающая Гриффиндора.

'Гарри, мы притащили жратву, хочешь есть?'

'Нет, я наелся на пиру…'

Но никого не интересовало, что он сыт, никто не желал слушать, что он не вкладывал своего имени в Кубок, ни одна живая душа не заметила, что у него не было настроения праздновать… Ли Джордан откуда- то раскопал Гриффиндорское знамя и чуть ли не насильно повязал его на Гарри, как мантию. Как ни