Гарри Поттер и Огненный кубок(harrypotter.internetmagazin.ru)

Гарри с Эрмионой засмеялись, и, с немного исправившимся настроением, отправились обедать.

Гарри всерьёз наслаждался двойным уроком Прорицания в тот день; они всё ещё составляли звёздные карты и предсказания, но теперь, когда они с Роном вновь были друзьями, это занятие опять казалось очень забавным. Профессор Трелони, которая была весьма довольна ими двумя, когда они предсказывали собственную ужасную смерть, быстро разозлилась, когда они прохихикали всё её объяснение различных способов, которыми Плутон может нарушать будничную жизнь.

'Я думаю, — заявила она глухим шёпотом, не скрывавшим очевидного раздражения, — что некоторые из присутствующих, — она прямо посмотрела на Гарри, — могли бы стать менее легкомысленны, если бы увидели то, что видела я в своём хрустальном шаре прошлой ночью. Я сидела, поглощённая вышиванием, когда внутренний порыв силой заставил меня обратиться к шару. Я поднялась, я устроилась перед ним, я заглянула в его хрустальные глубины… и что, как вы думаете, взглянуло из них на меня в ответ?'

'Старая летучая мышь в громадных очках?' — тихонько пробормотал Рон.

Гарри с колоссальным трудом удалось сохранить серьёзность на лице.

'Смерть, дорогие мои'.

Парвати и Лаванда с испуганным видом прижали руки ко рту.

'Да, — продолжала профессор Трелони, кивая, удовлетворённая произведённым впечатлением, — она приближается, она кружит над головой, подобно стервятнику, всё ниже… всё ниже над замком…'

Она укоризненно уставилась на Гарри, который в это время чересчур широко и очевидно зевнул.

'Было бы впечатляюще, если б она не проделывала это сотню раз до этого, — заметил Гарри, когда они наконец-то вырвались на свободу, на лестнице под комнатой профессора Трелони. — Но если б я падал замертво всякий раз, когда она говорит, что меня это ожидает, я стал бы просто медицинским феноменом'.

'Ты бы стал эдаким сверх-сконцентрированным призраком, — хихикнул Рон, кивая на Кровавого Барона, двигавшегося в противоположном направлении и зловеще сверкавшего глазами. — По крайней мере нам не дают домашних заданий. Надеюсь, Эрмиона огребает их тоннами у профессора Вектор, обожаю бездельничать, когда кто-то…'

Но Эрмиона не появилась на ужин, не было её и в библиотеке, куда они отправились её искать. Единственным читателем здесь был Виктор Крум. Рон поподглядывал за ним из-за книжных полок, шёпотом дискутируя с Гарри, не стоит ли им пойти и попросить автограф — но когда он обнаружил шесть или семь девчонок за соседним стеллажом с книгами, обсуждающих в точности эту же тему, эта идея утратила свою привлекательность.

'Интересно, куда же она подевалась?' — спросил Рон, когда они с Гарри вернулись в Гриффиндорскую башню.

'Не знаю… Галиматья'.

Но едва Толстушка качнулась к ним, как звук бегущих ног за их спиной возвестил о прибытии Эрмионы.

'Гарри! — задыхаясь, выпалила она, тормозя рядом с ним (Толстушка уставилась на неё сверху, удивлённо подняв брови). — Гарри, ты должен пойти — ты обязан пойти со мной, произошло нечто поразительное — пожалуйста!..'

Она схватила Гарри за руку и потащила его обратно по коридору.

'В чём дело?' — запротестовал Гарри.

'Покажу тебе, когда мы придём — ну давай же, быстрее…'

Гарри обернулся к Рону; тот ответил заинтригованным взглядом.

'Хорошо', — ответил Гарри, и помчался вниз по коридору с Эрмионой. Рон поспешил за ними.

'Ох, не обращайте внимания! — выкрикнула раздражённо Толстушка за их спиной. — Не надо извиняться за беспокойство! Я просто повешу здесь нараспашку, пока вы не изволите вернуться, правда?'

'Ага, спасибо!' — крикнул Рон через плечо.

'Эрмиона, куда мы идём?' — спросил Гарри после того, как она протащила их через шесть этажей и устремилась дальше вниз по мраморной лестнице в вестибюль.

'Увидишь, увидишь через минуту!' — возбуждённо ответила Эрмиона.

У подножия лестницы она свернула налево, и поспешила к двери, через которую ушёл Седрик Диггори в тот вечер, когда Огненный кубок изрыгнул его и Гарри имена. Гарри никогда ещё не входил туда раньше. Они с Роном последовали за Эрмионой вниз по череде каменных ступеней, но вместо того, чтобы очутиться в мрачной галерее вроде той, что вела в подземелье Снэйпа, они обнаружили широкий каменный коридор, ярко освещённый факелами и украшенный весёленькими картинами, в основном изображавшими еду.

'Постой-ка… — медленно сказал Гарри, тормозя посреди коридора. — Погоди минутку, Эрмиона…'

'Что?' — она обернулась к ним, и на лице её было написано, что она уже знает, что дальше последует.

'Я знаю, что всё это значит'.

Он подтолкнул Рона и указал ему на картину прямо за спиной Эрмионы. На ней была изображена гигантская серебряная чаша с фруктами.

'Эрмиона! — взвился Рон, поняв, в чём дело. — Ты опять пытаешься нас засунуть в этот зад?!'

'Нет, нет, что ты! — запротестовала она торопливо. — Это не зад, Рон…'

'Сменила название, да? — нахмурился Рон. — И как мы теперь называемся, Армия освобождения домашних эльфов? Я не попрусь на эту кухню, чтобы пытаться заставить их остановить работу, и не собираюсь…'

'Я тебя и не прошу! — нетерпеливо возразила Эрмиона. — Я спустилась сюда только сегодня, чтобы просто поговорить с ними всеми, и я обнаружила — о, пойдём, Гарри, я должна показать тебе!'

Она вновь схватила его за руку, подтащила его к картине с гигантской чашей, и, вытянув указательный палец, пощекотала увесистую зелёную грушу. Та начала извиваться, хихикая, и неожиданно превратилась в большую зелёную дверную ручку. Эрмиона ухватилась за неё и, потянув, открыла дверь; потом она подтолкнула Гарри внутрь.

Глазам его на короткое мгновение предстала гигантская комната с высокими потолками, широкая, как Большой зал над ними; горы блестящих медных кастрюль и сковородок громоздились у каменных стен, а с противоположной стороны топилась громадная кирпичная печь; внезапно что-то маленькое метнулось к нему из середины комнаты, пронзительно вереща:

'Гарри Поттер, сэр! Гарри Поттер!'

В следующую секунду удар вышиб из него дух, потому что пищащий эльф врезался ему прямо в диафрагму и сжал его так крепко, что рёбра затрещали.

'Д-д-добби?' — выдохнул Гарри.

'Это Добби, сэр, это я! — пищал голос откуда-то из района его живота. — Добби всё надеялся и надеялся увидеть Гарри Поттера, сэр, и Гарри Поттер пришел повидать его, сэр!'

Добби наконец отпустил его и отступил на пару шагов, сияя от радости, и на его громадных, зелёных, похожих на теннисные мячики глазах блестели счастливые слёзы. Он выглядел почти так же, каким Гарри помнил его — нос, похожий на карандаш, уши, как крылья летучей мыши, длинные тонкие ноги и пальцы — всё, кроме одежды, которая весьма изменилась.

Когда Добби работал на Малфоев, на нём всегда была одна и та же старая грязная наволочка. Теперь же он щеголял самым странным набором одеяний, какой Гарри когда-либо видел; он явно поработал над собой даже больше, чем некоторые из волшебников на мировом Кубке. Вместо шляпы на нём был чехол для чайника, на который он прицепил множество ярких значков; на голой груди красовался галстук с узором из подков; на ногах было нечто, напоминающее детские футбольные шорты и разноцветные носки. Одним из них, как заметил Гарри, был чёрный носок, снятый им с собственной ноги, который он обманом заставил мистера Малфоя дать Добби, тем самым освободив его. Второй был расцвечен розовыми и оранжевыми полосами.

'Добби, что ты здесь делаешь?' — удивлённо спросил Гарри.

'Добби пришёл работать в Хогвартс, сэр! — возбуждённо заверещал Добби. — профессор Дамблдор