дал Добби и Винки работу, сэр!'
'Винки? — спросил Гарри. — И она здесь?'
'Да, сэр, да!' — воскликнул Добби, и, схватив Гарри за руку, потащил его в глубину кухни между четырьмя длинными деревянными столами. Каждый из этих столов, как заметил Гарри, проходя мимо, располагался в точности под одним из четырёх столов колледжей в Большом зале. В данный момент на них не было еды, так как ужин закончился, но он предположил, что час назад они были заставлены тарелками, которые затем посылались наверх сквозь потолок.
По меньшей мере сотня маленьких эльфов стояла по всей кухне, сияя, кланяясь, и делая реверансы, пока Добби вёл Гарри мимо них. Они все носили одну и ту же униформу: чайная скатёрка, украшенная отпечатанным гербом Хогвартса, и повязанная как тога, как когда-то на Винки.
Добби остановился перед печью и указал пальцем.
'Винки, сэр!' — сказал он.
Винки сидела у огня на табуретке. В отличие от Добби, она явно не бросалась в погоню за одёжкой. На ней были аккуратная маленькая юбочка и блузочка с подобранной синей шляпкой, в которой были проделаны специальные дыры для её больших ушей. Правда, в отличие от вещей из странного гардероба Добби, каждая из которых была настолько вычищена и отутюжена, что выглядела как новая, Винки явно не заботилась о своей одежде вообще. Вся её блузка была покрыта пятнами от супа, а в юбке прожжена дыра.
'Привет, Винки', — сказал Гарри.
Губы Винки задрожали. Затем она разрыдалась, да так, что слёзы хлынули из её больших карих глаз и полились на неё ручьём, прямо как тогда на Кубке мира по Квиддитчу.
'О боже, — вздохнула Эрмиона. Они с Роном последовали за Гарри и Добби в глубь кухни. — Винки, не плачь, пожалуйста, не надо…'
Но Винки зарыдала ещё сильнее. Добби, с другой стороны, улыбался Гарри.
'Не желает ли Гарри Поттер чашечку чаю?' — пропищал он громко, перекрывая всхлипы Винки.
'Э-э-э… да, спасибо', — сказал Гарри.
В миг шесть домовых эльфов подскочили к нему, держа большой серебряный поднос, на котором был выставлен чайник, чашки для Гарри, Рона и Эрмионы, кувшинчик с молоком и большая тарелка с печеньем.
'Вот это сервис!' — заметил Рон, на которого это произвело сильное впечатление. Эрмиона сердито на него посмотрела, но эльфы выглядели очень польщёнными; они низко поклонились и удалились.
'Как долго ты здесь, Добби?' — спросил Гарри, пока тот суетился над чаем.
'Всего неделю, Гарри Поттер, сэр! — счастливо отвечал Добби. — Добби пришёл встретиться с профессором Дамблдором, сэр. Видите ли, сэр, домашнему эльфу, который был отпущен, очень трудно найти новое место, сэр, действительно очень трудно…'
При этих словах Винки взвыла ещё громче, её нос в виде расквашенной помидорки закапал всю её блузку, но она не делала ни единой попытки остановить поток.
'Добби путешествовал по стране целых два года, сэр, пытаясь найти работу! — пищал Добби. — Но Добби не нашёл работу, сэр, потому что Добби хочет теперь оплаты!'
Домашние эльфы по всей кухне, которые с интересом прислушивались к разговору и поглядывали на них, при этих словах все как один отвернулись, как если бы Добби сказал что-то исключительно грубое и неприличное. Эрмиона, однако, заметила:
'Молодец, Добби!'
'Спасибо, мисс! — улыбнулся ей Добби всеми своими зубами. — Но большинство волшебников не нуждается в домашнем эльфе, который хочет оплаты, мисс. 'Это уже не домашний эльф!' — говорят они, и захлопывают дверь перед носом Добби! Добби любит работу, но он хочет носить одежду и хочет, чтобы ему платили. Гарри Поттер… Добби нравится быть свободным!'
Хогвартские домашние эльфы начали потихоньку отступать подальше от Добби, как будто у него была какая-то заразная болезнь. Винки не двинулась с места, хотя громкость её плача определённо скакнула ещё выше.
'А затем, Гарри Поттер, Добби идёт в гости к Винки и узнаёт, что Винки тоже уволили, сэр!' — вдохновенно продолжал Добби.
При этих словах Винки бросилась с табуретки лицом вниз на вымощенный камнем пол, молотя по нему маленькими кулачками и громко завывая от горя. Эрмиона торопливо опустилась на колени рядом с ней и пыталась утешить её, но все её усилия не принесли ни малейшего видимого результата. Добби продолжал свой рассказ, пронзительно перекрикивая рыдания Винки.
'А затем Добби пришла в голову мысль, Гарри Поттер, сэр! 'Почему бы Добби и Винки не поискать работу вместе?' — спросил Добби. 'Где найдётся столько работы, что хватит для двух домашних эльфов?' — спросила Винки. И Добби подумал, подумал, и придумал, сэр!
Добби расцвёл, и счастливые слёзы снова заблестели на его глазах.
'И профессор Дамблдор сказал, он будет платить Добби, сэр, если Добби хочет платы! И вот Добби — свободный эльф, сэр, и Добби получает Галлеон в неделю и один выходной в месяц!'
'Не очень-то много!' — критически заметила Эрмиона с пола, перекрикивая плач Винки и удары её кулачков.
'Профессор Дамблдор предложил Добби десять Галлеонов в неделю и выходные субботу и воскресенье, — сказал Добби, внезапно поёжившись, как будто сама мысль о таких богатстве и праздности была для него пугающей, — но Добби отверг это, мисс… Добби любит свободу, мисс, но он не хочет слишком многого, мисс, он больше любит работу'.
'А сколько профессор Дамблдор платит тебе, Винки?' — спросила Эрмиона мягко.
Если она рассчитывала немного утешить её этим, она жестоко ошибалась. Сначала Винки и вправду перестала плакать, но когда она подняла на Эрмиону свои большие карие глаза, на её заплаканном лице внезапно отразилась ярость.
'Винки бесчестный эльф, но Винки ещё не платят! — завизжала она. — Винки не пала ещё так низко! Винки достаточно стыда от того, что её освободили!'
'Стыда? — непонимающе переспросила Эрмиона. — Но, Винки, пойми! Это мистер Кривуч должен стыдиться, а не ты! Ты же не сделала ничего дурного, он поступил с тобой просто ужасно…'
При этих словах Винки прижала руки к дыркам в своей шляпе, зажав уши так, чтобы ничего не слышать, и заверещала:
'Вы не оскорбляйте моего хозяина, мисс! Вы не оскорбляйте мистера Кривуча! Мистер Кривуч — хороший волшебник, мисс! Мистер Кривуч прав, что выгнал плохую Винки!'
'У Винки большие проблемы с адаптацией, — пропищал Добби конфиденциальным тоном. — Винки забывает, что она больше не привязана к мистеру Кривучу, ей позволено говорить всё, что она думает, но она этого не делает'.
'Так домашние эльфы не могут говорить всё, что думают о своём хозяине?' — спросил Гарри.
'О, нет, сэр, нет, — ответил Добби, внезапно посерьёзнев. — Это одно из правил подчинения домашних эльфов, сэр. Мы храним их секреты и наше молчание, сэр. Мы поддерживаем честь семьи, и мы никогда не говорим дурно о ней — хотя профессор Дамблдор сказал Добби, что не настаивает на этом. Профессор Дамблдор сказал нам, мы можем… можем…'
Добби нервно оглянулся и придвинулся поближе к Гарри. Гарри наклонился к нему. Добби зашептал:
'Он сказал, мы можем называть его хоть старым чокнутым чудилой, если нам так нравится, сэр!' — и Добби выдавил испуганный смешок.
'Но Добби не хочет этого, Гарри Поттер, — продолжал Добби громко, встряхивая головой так, что его уши хлопнули. — Добби очень любит профессора Дамблдора и горд хранить его секреты и наше молчание для него'.
'Но уж про Малфоев ты можешь теперь говорить всё, что пожелаешь?' — улыбаясь, спросил Гарри.
Лёгкий испуг отразился в больших глазах Добби.
