портретом проход, и вылезть обратно уже с плащом-невидимкой и ножом Сириуса в сумке, а они даже не заметили его отсутствия
— Гарри, не хочешь скинуться — пару галлеонов? Гарольд Дингл готов продать нам немного огненного виски…
Но Гарри уже спешил назад по коридору, и через пару минут уже перепрыгивал последние ступеньки, чтобы присоединиться к Рону, Гермионе, Джинни и Луне, столпившимся в конце коридора Умбридж.
— Есть, — отдуваясь, сказал он. — Готовы?
— Ладно, — прошептала Гермиона, когда компания шумных шестикурсников прошла мимо них, — Рон, ты отвлекаешь Умбридж… Джинни, Луна, можете начинать убирать людей из коридора… мы с Гарри наденем плащ и подождём, пока горизонт очистится…
Рон зашагал прочь, его ярко-рыжая голова была видна, пока он не скрылся за поворотом; а с другой стороны в толпе учеников замелькала такая же яркая голова Джинни, а за ней — светловолосая голова Луны.
— Давай сюда, — прошептала Гермиона; схватив Гарри за запястье, она затащила его в нишу, где на колонне стояла уродливая каменная голова средневекового чародея, что-то бормочущая себе под нос. — Ты… ты уверен, что ты в порядке, Гарри? Ты всё ещё очень бледный.
— Я в норме, — бросил он, вытаскивая из сумки плащ-невидимку. На самом деле у него болел шрам, но не очень сильно, так что, видимо, Волдеморт ещё не нанес Сириусу последний удар: шрам болел гораздо сильнее, когда Волдеморт наказывал Авери…
— Готово, — сказал он; он набросил на них обоих плащ-невидимку, и они замерли, пытаясь расслышать что-нибудь сквозь латинское бормотание стоящего рядом бюста.
— Сюда нельзя! — кричала Джинни толпе. — Нет, извините, вам придется обойти по вращающейся лестнице, здесь кто-то выпустил удушающий газ…
Они слышали недовольные возгласы учеников; какой-то сердитый голос произнес: — Не вижу никакого газа.
— Так он же бесцветный, — убедительно разозлилась Джинни, — хочешь сквозь него пройти — вперед, твой труп будет доказательством для следующего идиота, который нам не верит.
Толпа стала понемногу рассасываться. Новость про удушающий газ, кажется, уже распространилась; люди больше не заходили сюда. Когда, наконец, окрестности достаточно опустели, Гермиона тихо сказала: — Думаю, лучше уже не будет, Гарри. Пошли, давай это сделаем.
Они двинулись вперёд под плащом. В дальнем конце коридора к ним спиной стояла Луна. Когда они проходили мимо Джинни, Гермиона прошептала: — Молодец… не забудь про знак.
— Какой ещё знак? — пробормотал Гарри, когда они добрались до двери Умбридж.
— Хор, громко исполняющий 'Уизли — наш господин', в случае, если появится Умбридж, — ответила Гермиона; Гарри вставил лезвие ножа Сириуса в щель между дверью и стеной. Замок щелкнул, открываясь, и они вошли в кабинет.
Аляповатые котята грелись на своих плакатах в лучах дневного солнца, в остальном же кабинет был таким же тихим и пустым, как и в прошлый раз. Гермиона облегченно выдохнула.
— Я думала, после второго нюхача она установит ещё какую-нибудь охрану.
Они сняли плащ; Гермиона бросилась к окну и встала так, чтобы её не было видно снаружи, глядя из окна, с палочкой наготове. Гарри рванулся к камину, схватил горшок с летучим порошком и бросил щепотку на каминную решетку. Изумрудные языки пламени взметнулись вверх. Он быстро опустился на колени, сунул голову в пляшущее пламя и прокричал: — площадь Гриммолд, двенадцать!
У него закружилась голова, как будто он только что прокатился на ракете типа «земля-воздух», хотя коленями он твёрдо стоял на холодном полу кабинета. Он зажмурился от пепла, и, когда кружение остановилось, открыл глаза и обнаружил, что смотрит прямо на длинную холодную кухню на плошади Гриммолд.
Кухня была пуста. Он ожидал этого, но оказался не готов к волне ужаса и паники, прокатившейся у него в животе.
— Сириус? — заорал он. — Сириус, ты здесь?
Эхо прокатилось по комнате, но ответа не последовало. Гарри услышал лишь тихое шарканье справа от камина
— Кто там? — позвал он, гадая, не мышь ли это.
К камину подковылял Кричер, домашний эльф. Он выглядел очень довольным, несмотря на то, что он, видимо, недавно сильно поранился: обе его руки были плотно забинтованы. — Это голова мальчишки Поттера в камине, — сообщил пустой кухне Кричер, бросая на Гарри странно торжествующие взгляды. — Зачем же он сюда явился, гадает Кричер?
— Где Сириус, Кричер? — потребовал ответа Гарри.
Домашний эльф издал сиплый смешок.
— Хозяин вышел, Гарри Поттер.
— Куда вышел? Куда он вышел, Кричер?
Кричер только хихикнул.
— Я тебя предупреждаю! — сказал Гарри, чётко осознавая, что в его положении у него нет никакой возможности наказать Кричера. — А Люпин? Грозный Глаз? Кто-нибудь, кто-нибудь из них здесь?
— Никого, кроме Кричера! — радостно сказал эльф, и, отвернувшись от Гарри, медленно направился к двери в конце кухни. — Кричер думает, он сейчас поболтает со своей госпожой, да, у него уже давно не было такой возможности, хозяин Кричера не давал ему приблизиться к ней…
— Куда ушел Сириус? — заорал Гарри ему вслед. — Кричер, он ушёл в Департамент тайн?
Кричер остановился. Сквозь лес ножек от стульев Гарри видел только затылок его лысой головы.
— Хозяин не рассказывает бедному Кричеру, куда он уходит, — тихо произнес эльф.
— Но ты же знаешь! — заорал Гарри. — Ведь знаешь? Ты знаешь, где он!
Последовало мгновение тишины, затем эльф хихикнул громче прежнего.
— Хозяин не вернется из Департамента тайн! — радостно сказал он. — Кричер и его госпожа снова одни!
Он снова засеменил вперёд и исчез за дверью, ведущей в холл.
— Ты…!
Но прежде, чем он смог произнести хоть одно ругательство или оскорбление, Гарри ощутил сильную боль в макушке. Он вдохнул много пепла и, задыхаясь, почувствовал, что его тащат назад сквозь пламя. А в следующее ужасное мгновение он уже смотрел снизу вверх на широкое, мертвенно-бледное лицо профессора Умбридж, которая за волосы вытащила его из огня, и теперь сгибала ему шею назад до упора, будто собираясь перерезать ему горло.
— Ты думаешь, — прошептала она, ещё сильнее сгибая назад его шею, так что теперь он глядел на потолок, — что после двух нюхачей я позволю проникнуть в мой кабинет без моего ведома ещё одному маленькому грязному падальщику? После того, как сюда забрался последний из них, я наложила на двери непрокрадное заклятье, глупый мальчишка. Забери его палочку, — рявкнула она кому-то, кого Гарри не видел, и он почувствовал, как чья-то рука залезла в нагрудный карман его мантии и вытащила палочку. — И её тоже.
Гарри услышал звуки борьбы у двери и понял, что Гермиона тоже только что лишилась своей палочки.
— Я хочу знать, зачем вы забрались в мой кабинет, — сказала Умбридж, тряся кулаком, сжимающим волосы Гарри, так, что он пошатнулся.
— Я пытался… пытался забрать мой Всполох! — прохрипел Гарри.
— Лжец. — Она снова встряхнула его голову. — Твой Всполох находится в подземельях под надежной охраной, и ты это прекрасно знаешь, Поттер. Ты засунул голову в мой камин. С кем ты связался?
— Ни с кем… — сказал Гарри, пытаясь отодвинуться от неё подальше. Он почувствовал, как несколько волосков расстались с его головой.
— Лжец! — заорала Умбридж. Она отшвырнула его от себя, и Гарри врезался в стол. Теперь он увидел Гермиону, прижатую к стене Миллисентой Балстрод. Малфой стоял, прислонившись к подоконнику. Ухмыльнувшись, он одной рукой подбросил в воздух палочку Гарри и снова поймал её.
