— У всех племен свои обычаи, — вдруг произнес Феодагат. — Князь для того и собрал подле себя столько воинов, чтобы знать все их, каждый раз поступая мудро.
Даврит кивнул. Сурово посмотрел на Боза.
— Я опасаюсь аваров, князь, — начал Всегорд. — Неизвестно сколько времени Баян будет в неведенье. Тела его посланцев сожжены, а прах их развеян ветром. Но весть все равно долетит до кагана. Он не простит нам…
— Знаю! — прошипел Даврит. — Знаю! Все знаю!
— Мы не слабы, князь! — раздались голоса. — Еще до будущей зимы мы будем пировать в городе Константина за золотыми столами! Что нам Баян!
«Надо отменить поход», — подумал Валент, понимая, что произнести этого нельзя. Феодагат рассказал ему об убийстве послов. Римлянин сразу понял, какая здесь заключена угроза. Аварский каганат был слишком силен, чтобы мириться с дерзостью задунайских племен. Византийская империя ежегодно платила аварам 80 000 динариев. Император не имел сил справиться с могущественным каганом.
Неожиданно взгляды Валента и Всегорда встретились. Оба они прочли в глазах друг друга одну и туже мысль: опасности не избежать, но нельзя идти на Византию, оставляя аварам открытый путь в землю склавин.
— Мне не известно о планах похода, — медленно заговорил Валент, — хотя его цели ясны. Однако оставлять беззащитными свои земли не благоразумно.
— Это так! — поддержал римлянина Всегорд.
— Ерунда! — зашумели вожди. — Если степные шакалы сунутся, то первым делом будут иметь дело с нами! Зачем им идти сюда? Разве они умеют воевать в наших лесах? Их боги сильны только в степи!
— Что предлагаешь, Всегорд? — хмуро спросил Даврит. — Ты самый осторожный из воевод. Объясни, во имя Перуна?
— Не знаю, князь!
— Надо закрыть все пути, ведущие в твои земли с севера, — отрезал Валент. — Весной часть отрядов должна выдвинуться и занять горные проходы и переправы, подготовить засады. Так поступали в этих местах еще римские легионы. Пусть авары не рассчитывают на легкую добычу, пока ты далеко.
— Там есть крепости племен, — отмахнулся Боз кистью с растопыренными пальцами. Чмокнул.
— Их не мешает укрепить. Ты разве не знаешь, на что они пригодны? — быстро заговорил Всегорд.
Боз поморщился. Гунн надменно повернул голову: этот спор не касался его. Даврит медленно качнулся на лавке. Устремил проницательный взгляд голубых глаз на Валент, потом на Всегорда.
— Молвите, друге. Слушаю.
Всегорд подпер рукой низкий лоб. Заговорил, глядя в стол:
— Мысль римлянина дельная. Слышал, он понимает в защите укреплений. Знания эти нужные. Полезные знания. Если все проходы закрыть, всюду ловушек наделать, засек нарубить, рвов накопать, тогда аварам с севера дороги не будет. И малыми силами мы их на равнину не пустим. Пускай сунутся!
Он властно посмотрел на собравшихся.
— Дело! — сказал Феодагат. — Дунай будет в наших руках. Только одна дорога останется врагу: напасть с севера.
— Не останется этой дороги! — князь положил тяжелый кулак на стол. Криво улыбнулся довольный собой и советом.
Боз скрестил руки на груди. Он со всем соглашался в душе, но не мог признать этого на словах. Валент погладил левую щеку уже начавшую зарастать щетиной после недавнего бритья. Мысленно он сказал себе: «Ты не пропадешь и не затеряешься здесь, в новой Дакии».
— Возражает кто?
— Нечего тут, князь, возражать, — сказал Рыва щуря правый глаз.
Военные вожди закивали в поддержку.
— Добро. Всегорд, ты и Валент останетесь и займетесь всем этим. Я не хочу, чтобы авары разоряли наши земли пока мы в походе. Сколько воинов оставить решит союзный вет. Это все!
Даврит грозно поднял шершавые ладони.
10
Амвросий легко нашел дом кузнеца. Он не был одним длинным строением, как жилища воинов зимовавших с князем. Низкая изгородь отделяла жилые и рабочие постройки от мощеной деревом улицы. Пройдя через калитку, мальчик оказался во дворе. По шуму, доносившемуся из большой пристройки, он понял, куда нужно идти.
Внезапно он услышал грубую брань и пронзительный визг. Амвросий обернулся и заметил убегающую свинью. Животное визжало и неслось к калитке, чтобы ускользнуть со двора.
— Держи ее, прохвост! — изо всех сил орал крепкий мужчина невысокого роста. — Не выпускай ее! Идарий, сюда! Сюда!
Малыш бросился к калитке, от которой еще не успел отойти далеко. Мгновение, и путь бегства перепуганной свинье был отрезан. Животное взвизгнуло и бросилось в сторону.
— Вот же тварь, Леший меня забери! Идарий, сюда!
Дверь пристройки отворилась. Натягивая полушубок, на улицу выбежал мальчик.
— Да, отец!
— Помоги мне Сварог, где ты был?!
Рослый лохматый мальчик сделал недоуменное лицо. Мужчина сплюнул на землю. Выругался отборной бранью. Свинья хрюкнула, высунув нахальную морду из-за кучи поленьев, наваленной у ограды.
— Ну, теперь то я тебя поймаю, — пригрозил животному пальцем невысокий мужчина. — Ну, теперь ты не убежишь! Помоги мне Сварог! Идарий, неси копье.
Мальчик исчез, появившись через мгновение с копьем в одной руке и двумя боевыми топорами в другой. Вздохнув, он протянул оружие отцу. Мужчина сунул топор за пояс. Копье взял в руку. Проворчал:
— Ты у меня справишь Велесовы дни![58]
Амвросий стоял в стороне, понимая, что сейчас не время мешать. Молча, он наблюдал за происходящим. Неожиданно Идарий подошел к нему и прошептал:
— Спасибо что помог! Каждый год с отцом такая штука. Охотник он — богам завидно, но как какую живность зарезать, так это… И злится! Перун в битве добрей. А, ладно! В общем, снова охота получается. Сейчас он свинью одним ударом свалит.
— Одним ударом? — удивился Амвросий, всерьез опасавшийся, что разъяренное животное может броситься на него.
— Ну, вот смотри! — прошептал Идарий, указав топором в сторону, где разворачивалась борьба человека и свиньи.
В это время мужчина с копьем на плече и укрывшееся за кучей животное смотрели друг на друга. Свинья была готова ринуться в любую минуту, а человек терпеливо чего-то ждал.
— Рассердился. Успокаивается, — прошептал Идарий. — Ну, отец!
Вдруг мужчина топнул ногой. Животное сорвалось с места, но через мгновение рухнуло под ударом брошенного копья. С предсмертным визгом свинья дергала лапами лежа в крови.
Поняв, в какую сторону побежит зверь, охотник не промахнулся.
— О! — не без гордости произнес русоволосый мальчик. — Видал!?
Сердце Амвросия отчаянно стучало, а язык не поворачивался во рту. Было страшно и больно одновременно. Но больше всего малыш чувствовал сейчас восторг перед силой, которой был наделен человек.
— Чего стоите!? Идите свежевать, — гордо сказал мужчина, выдергивая из туши копье. — Давайте,
