семеро детей, двое младших обучаются в школе Хогвартс. Примечание: младший сын находится дома, серьёзно болен. Проверено инспекцией.
Уровень контроля: установлена слежка. Все действия фиксируются. Большая вероятность, что Нежелательный № 1 попытается войти с ним в контакт (некоторое время проживал вместе с семьёй Уизли).
«Нежелательный № 1», — пробормотал Гарри чуть слышно, бросил папку на место и быстро захлопнул бюро. У него были некоторые предположения насчёт того, кто обозначен так, и он понял, что не ошибается, когда увидел на стене плакат с изображением самого себя. Поперёк плаката красовалась огромная надпись «Нежелательный № 1». Пониже была прикреплена маленькая розовая бумажка с изображением котёнка, и на ней почерком Амбридж было выведено: «Подлежит наказанию».
Гарри разозлился еще больше, однако усилием воли заставил себя сосредоточиться и продолжить поиски. Он заглянул во все вазы и корзины с сухими цветами, но, конечно же, медальона не было и там. С досадой Гарри снова обвёл глазами кабинет, и на какой-то миг его сердце замерло: Дамблдор смотрел на него из маленького прямоугольного зеркала, прислонённого к стенке книжного шкафа.
Гарри одним прыжком пересёк комнату и схватил сверкающее изображение. То, что он сперва принял за зеркало, на самом деле оказалось глянцевой обложкой книги. Теперь Гарри видел и заголовок — витиеватую зелёную надпись прямо поверх шляпы бывшего директора Хогвартса. Надпись гласила: «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора». Внизу маленькими буквами значилась приписка: «автор — Рита Скитер, среди её бестселлеров — биография «Армандо Диппет: Гений или посредственность?».
Гарри наугад открыл книгу и попал на страницу с фотографией двух молодых людей, стоящих в обнимку, безудержно хохочущих. Дамблдор только-только отпустил волосы и обзавёлся крошечной светлой бородкой, живо напомнившей Гарри о Викторе Круме, а заодно и обо всех едких эпитетах, которыми его награждал Рон. Юноша, заходящийся в радостном смехе рядом с Дамблдором, казалось, обладал характером беззаботным и своевольным. Его золотые волосы локонами рассыпались по плечам. Гарри подумал, что это, должно быть, молодой Дож, но не успел прочитать подпись под фотографией, потому что услышал прямо за спиной звук открывающейся двери.
Если бы Тикнесса не окликнули, Гарри бы попался. Однако министр отвлёкся на долю секунды, и за это время Гарри успел швырнуть книжку на место и завернуться в мантию-невидимку. Похоже, Тикнесс всё-таки успел заметить какое-то движение, потому что первые несколько мгновений он напряжённо оглядывал пустой кабинет. Однако, не увидев никого, кроме Дамблдора, рассеянно почёсывающего нос на обложке книги, Министр успокоился и направился к письменному столу. Там он направил палочку на перо и начал надиктовывать записку для Амбридж. Со всей возможной осторожностью, стараясь не дышать, Гарри выбрался из опасного кабинета.
Памфлетчики всё ещё стояли, сгрудившись, возле остатков загнанной в угол Бомбочки. Она до сих пор слегка дымилась и тихо гудела. Покидая комнату, Гарри успел услышать, как молодая ведьмочка сказала:
— Я уверена, это всё отдел экспериментальных заклинаний. Ужасающая безалаберность! Помните их плюющегося ядом утёнка?
Гарри шёл к лифтам, всё ускоряя шаг, и размышлял о том, что видел. В общем-то, было изначально ясно, что медальона в министерстве нет, а вытянуть из Амбридж, куда она его спрятала, не представляется возможным — по крайней мере, пока она заседает в переполненной комнате суда. Самым логичным сейчас было бежать из министерства, пока никто их не разоблачил, и попытаться проникнуть сюда ещё раз, через некоторое время. Гарри задумался о том, где ему теперь искать Рона и как они будут спасать Гермиону с судебного заседания.
Прыгнув в пустой лифт, Гарри сорвал с себя мантию-невидимку и спрятал её — как раз вовремя: лифт начал останавливаться перед следующим этажом и через секунду золочёные двери его открылись. У Гарри как камень с души свалился, когда навстречу ему в лифт шагнул Рон — целый и невредимый, если не считать совершенно дикого взгляда и потоков воды, текущих с мантии.
— Д-доброе утро, — проблеял он, увидев Гарри.
— Рон, это я, я!
— Гарри! Проклятье, я уже забыл, как ты выглядишь теперь! А где Гермиона?
— Ей пришлось пойти на заседание суда вместе с Амбридж, она просто не могла отказаться, и сейчас…
Гарри не успел закончить фразу. Двери лифта снова открылись, и внутрь зашёл мистер Уизли, увлечённый разговором с пожилой волшебницей, причёска которой сильно напоминала муравейник.
— Я вполне понимаю вашу позицию, Ваканда, но боюсь, я не вправе выступать на стороне…
В этот миг Артур Уизли заметил Гарри и мгновенно умолк. Было очень странно ловить на себе его полный неприязни взгляд — Гарри даже не заметил, что двери лифта успели закрыться, и они снова едут вниз.
— Здорово, Редж, — сказал мистер Уизли, оборачиваясь на шорох мокрой мантии Рона. — Твою жену сегодня допрашивают? А что… ээ… что с тобой стряслось? Откуда вся эта вода?
— У Яксли в кабинете ливень, — жалобно откликнулся Рон. Он старательно избегал смотреть в глаза отцу, боясь, что тот узнает его, если они встретятся взглядами. — У меня не получилось остановить его, и мне сказали найти Берни… Пиллсворта, так, кажется.
— Что-то часто в последнее время заливает кабинеты, — заметил мистер Уизли. — Ты попробовал Meteolojinx Recanto?
— Meteolojin Recanto? — повторил Рон шёпотом. — Отлично, попробую. Спасибо, па… то есть, спасибо, Артур.
Двери лифта открылись, волшебница с муравейником на голове вышла. Вышел и Рон, рысцой обогнал её и скрылся из виду в глубине коридора. Гарри хотел было последовать за ним, но ему помешал Перси — он неторопливо заходил в лифт, зарывшись носом в кипу каких-то бумаг. Рассеянно подняв глаза, он увидел мистера Уизли, покраснел до ушей и выскочил на следующем же этаже. Гарри снова попытался покинуть лифт, но на этот раз путь ему преградил мистер Уизли.
— Постой-ка, Ранкорн.
Лифт продолжил своё движение вниз, и мистер Уизли начал говорить:
— Я слышал, у тебя досье на Дирка Крессвела.
Гарри чувствовал, что мистер Уизли злится, и не только из-за досье, но и из-за встречи с Перси.
— Прошу прощения?.. — переспросил Гарри, решив изображать непонимание.
— Не притворяйся, Ранкорн, — ярость мистера Уизли усиливалась. — Ты выследил волшебника, который помог ему подделать родословную…
— А даже если и так, то что?
— А то, что Дирк в десять раз более способный маг, чем ты, — тихо проговорил Артур. — И если только он переживёт Азкабан, тебе придётся ответить перед ним, его друзьями и семьёй, и я тебе не завидую…
— Артур, — прервал его Гарри. — Ты в курсе, что за тобой установлена слежка?
— Ты угрожаешь мне, Ранкорн? — мистер Уизли повысил голос.
— Нет! — ответил Гарри. — Я всего лишь сообщаю факты! Фиксируется каждое твоё движение…
Дверь открылась. Перед ними был Атриум. Мистер Уизли бросил на Гарри полный ненависти взгляд и зашагал прочь. Гарри остался в лифте, чувствуя явную дрожь в коленках. Вот повезло-то ему с этим Ранкорном…
Как только двери захлопнулись, Гарри снова накинул на себя мантию-невидимку. Придётся самому спасать Гермиону, пока Рон занят своими погодными катаклизмами. Этаж, где располагалась комната суда, выглядел весьма непривлекательно. Каменный коридор, освещённый несколькими факелами, смотрелся диковато в сравнении с верхними этажами, полными ковров и сияющего дерева. Вдалеке Гарри заметил тёмную дверь, ведущую в Отдел Тайн, и по спине его пробежал холодок.
Но на этот раз вовсе не Отдел Тайн был целью Гарри. Бесшумно двигаясь вдоль стены, он искал уже виденную им однажды дверь, ведущую к комнатам суда, и лихорадочно обдумывал возможные способы дальнейших действий. Использовать оставшиеся бомбочки? Просто постучать и, под видом Ранкорна, вызвать Мафальду на пару слов в коридор? Правда, он не знал, располагает ли Ранкорн достаточными полномочиями для подобных действий. Кроме того, если Гермиона не вернется, их могут начать искать, и если вдруг они к тому времени не успеют покинуть Министерство…
Погрузившись в невесёлые размышления, Гарри не сразу уловил неестественный холодок, наползающий на него из темноты вместе с облаком влажного тумана. Последние крошки тепла покидали его, холод проникал в горло, лёгкие, обволакивал изнутри. А потом возникло нарастающее чувство отчаяния, беспомощности, и показалось, что надежды больше не существует…
«Дементоры», — понял он.
Гарри миновал последние ступеньки, и его глазам открылась гнусная картина. Тёмный коридорчик, ведущий к комнатам суда, был переполнен дементорами. Их длинные чёрные фигуры чуть колыхались, лиц не было видно из-под нависающих капюшонов, и единственным звуком было их шипящее дыхание. Вдоль стен на деревянных скамьях жались перепуганные магглорождённые, ожидая своей очереди пойти на допрос. Некоторые прятали лица в ладонях, словно в слабой попытке защититься. Кто-то был один, некоторых сопровождали семьи, и над всем этим реяли дементоры, и вместе с ними по комнате плыло чувство невыносимого отчаяния, похожего на неодолимые тёмные чары.
«Не поддавайся!» — твердил Гарри сам себе. Он не мог даже вызвать патронуса, опасаясь, что тогда его сразу разоблачат. Поэтому он просто потихоньку двигался дальше, стараясь не шуметь, и изо всех сил заставлял себя думать о Гермионе и Роне, которые нуждались в его помощи.
Огромные чёрные фигуры, окружающие его, внушали ужас. У дементоров не было глаз, но Гарри ощущал, что они уже
